Дура

[j-rock-gay]

аффтар: AkiTaka
мыло: [e-mail]
фэндом: The GazettE, Alice 9
бэта: Seamus Finnigan (Честная шлюха. И гордится этим. ><
название: Дура
рейтинг: PG-13
пейринг: Uroi
жанр: POV Aoi, angst, romance
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои пренадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: ничего нового, интересного. как всегда - мы кроим под себя людей, потом хватаемся за голову. как всегда - мы любим суку и всё ей прощаем. POV Aoi. как всегда - аффтар ненавидит указывать цитаты. в данном фике последняя строчка - ЦЭ на Ваню Пинженина. какбэ говорит нам аффтар, что это первая история, второй является "послезавтра" по SuG.


да простит меня Великая Страна Япония, Японский Император и PSC. *дважды хлопнул в ладошки*

ох ты ж бля...

Я ухожу от тебя.
Это в первый раз, по этому ты веришь. Умница.
Я ухожу от тебя, понимаешь? Это просто невыносимо! Ты - невыносим. Я кричал на тебя, я ударил тебя по лицу. Ни за что, ты не дал повода. Но я ударил, обидно и больно. Ну ненавидь меня, идиот! Кричи на меня, пошли к чёрту! Я согласен на любое проклятие и пусть оно сбудется. Ненавидь меня. Или просто хлопни дверью, выстави меня, швырни на лестницу мои шмотки.
Хватит меня терпеть, Кою! Сколько можно?! Как ты можешь вот так глупо и постоянно меня прощать? У меня давно уже кончились идеи, как можно тебя разозлить.
Таскать в дом блядей? Так я таскал. Трахать их на нашей постели? Трахал. При этом просил тебя подождать на кухне и не мешать. Беспробудно пить? Пил, хоть и не лезло иногда. Обижать тебя? О, я восхитительно тебя обижал! Я даже умудрился на самом деле забыть про твой день рождения! Самому стать блядью? Я стал, я на твоих глазах клеился к Рэйте так, что меня потом Така чуть не убил. Плевал я и на Таку и на Акиру и на всё! Ну возненавидь меня, тупая твоя крашенная голова!

А ты что? Ты улыбаешься сквозь слёзы нежно и гладишь меня по голове.

"Юу, Юу не нужно так... Не извиняйся, я всё давно простил..."

Тряпка! Ты не мужик, Кою. Ты даже не баба. Я просто не представляю, что творится в твоей голове, если ты смог терпеть всё это больше года. И меня сковывает ужас, когда я понимаю, что стерпишь ещё и ещё, пока я буду давать поводы.
Ты глотаешь мои оскорбления с этой своей всепрощающей улыбкой, кусаешь запястия. Ты напиваешься, пока меня нет, ты царапаешь свои руки, ты делаешь себе больно. Ты выходишь на улицу зимой в одной майке. Тебе хочется замёрзнуть, простудиться на смерть. Чтобы я пришёл, успел. Чтобы я спас тебя. Чтобы я пожалел тебя, нашептал глупостей, обнял.
Я не приду, Кою.

Мне не нужна вещь. Слепо прощающий мне все грехи щенок.

Я ухожу, хлопнув дверью, разбив твой любимый телефон о стену, облив тебя грязью, заехав тебе по лицу ещё раз.
Я подонок. Я циничная озабоченная тварь.
Я ухожу, три месяца убиваю своё время в чужих постелях. Время убивает меня, поритит цвет лица, репутацию и способность играть.
Я три месяца делаю вид, что тебя просто не существует. Не существует тебя, вместе с твоими слезами, истериками, бледной кожей и всегда опущенными рукавами свитера. Как и осуждающих взглядов парней. Но они не лезут. И в этом твоё идиотское всепрощение тоже! Как, как, Кою, ты умудрился уговорить Рэйту не убивать меня? Как уговорил Руки не обьявлять мне бойкот? Как добился того, что наш малыш Каи не читает мне лекции?
Чёртов добрый кретин! Твоя любовь слишком велика для моего осознания.

Меня нет четыре с половиной месяца, мы сидим в клубе и я клею Тору. Почему именно Тору? Да мне плевать, с кем. Мне уже давно на всё плевать. А он не дурак отказываться от хорошего и бесплатного секса. Он тянет меня за руку к туалетам.

- Ты отвратительная дешёвая шлюха. Меня от тебя тошнит.

Не сразу понимаю, что это говоришь ты. Ты зол. Твои губы поджаты.

- Боже, Аой, кто тебя ещё не трахнул? Брр... - Ты передёргиваешь плечами и даришь мне призрительный взгляд. - В общем, мы с парнями подумали и решили отказаться от твоих услуг. - Вскидываю бровь. - От твоих услуг гитариста. Ты на столько низко пал, что даже пресса уже об этом не говорит.

- Что? - Сердце падает в пятки.

- Что слышал. Иди-иди. - Машешь рукой, указывая в сторону от столика. - Там ждут других твоих услуг.

- Но почему? - Я смотрю на Руки, на Каи. Но они отворачиваются. Потому что этот приговор выносишь ты.

- Ты играешь на столько отвратительно, что тебя даже малолетки в дворовую банду не возьмут. Всё, нехорошо заставлять человека ждать. - Ты фыркаешь и отворачиваешься. Разговор окончен.

- Ну что, киса? Идём?

- Иди к чёрту, Тора. Иди к чёрту.

Я выхожу из клуба. Зима. На мне только майка. Я сажусь на паребрик. Холодно. Даже напиться ещё не успел.
Приди, спаси меня. Пожалей меня, нашепчи кучу глупостей!
Не придёшь. Призираешь. Ненавидишь. Я добился того, чего хотел. И вдруг понимаю, КАК люблю тебя. Всегда любил.
Да, я жесток. Я не могу иначе. Мне нужно кроить людей под себя. Ты не потдавался. А теперь смог. Стал таким, как я хотел. И что?

Я один. Холодно. Чувствую, как подступающий бронхит царапает лёгкие. Вот и чудесно. Мы поменялись местами. И сигареты оставил в клубе. Больно.
В один миг у меня не стало тебя. Не стало группы, друзей, работы, денег. Хотя, думаю, друзей я потерял давно. Тебя - только что.
Я потерял группу. Я потерял то, чем жил. Музыку. Сам виноват...

- Аой. Хватит хернёй страдать. Ты уже инеем покрылся.

Вздрагиваю. Оборачиваюсь. За моей спиной стоит Сага и протягивает мне сигарету.

- Если ты сейчас подохнешь, ничего хорошего уже сделать не сможешь.

Беру прикуренную сигарету. От холода пальцы плохо слушаются.

- Я и так не смогу. Я больше не гитарист ГазеттО. А что я ещё умею? Придётся трахаться за деньги. - Усмехаюсь. Больно.

Сага садится рядом. На нём куртка. Смотрю на неё с завистью.

- Сейчас мы докурим и я очень сильно ударю тебя по лицу. - Совершенно спокойно говорит он и смотрит прямо перед собой. - Ты, наверное, даже не возмутишься. По этому я ударю ещё раз. Сильнее. Надеюсь, разобью тебе губу. Потому что ты мой друг. И ты опустил руки. Хотя не имеешь на это права. Потом ты вернёшься и постараешься всё исправить. Он плачет, Юу. - Поворачивается и смотрит мне в глаза. В его глазах укор и насмешка. - Ты сидишь тут больше получаса и всё это время он плачет. Не прячется. Он сидит вот так. - Сага выпрямляет спину, кладёт руки себе на колени и гордо поднимает голову. - И рыдает беззвучно. Знаешь, что это значило для него? Он убил тебя. А значит и себя. Он же любит. А ты, зачем-то, изображаешь суку. Так. Вставай.

Сага встаёт, отряхивает штаны и щелчком выкидывает окурок. Встаю. Боюсь бросить свой. Но бросаю. Слишком замёрз. Он осторожно прикасется ко мне, приподнимает моё лицо за подбородок и бьёт. На отмашь. Просто пощёчина. Но сильная, очень. Больно, щека горит. И ещё очень обидно. Мне хочется что-то сказать, попросить его не лезть, не вмешиваться, оставить меня в покое. Но он замахивается и бьёт второй раз. Как и обещал. С кулака. Не удерживаюсь, падаю на тонкий слой снега. Чертовски больно. В голове звенит, а рот моментально заполняется метллическим привусом. Чувствую, как Сага хватает меня за ворот майки и тянет вверх.

- Вставай-вставай. Не убился, не бойся. Или ещё раз врезать? - Вот теперь я понимаю, что он очень злится.

- Нет. - Поднимаюсь на ноги. - Спасибо.

- С тебя шоколадка. - Разворачивается и скрывается за дверями клуба.

Шоколадка. Криво ухмыляюсь. Не даю себе времени думать, сплёвываю кровь и быстро иду за Сагой.
В клубе непривычно после морозной улицы. Тепло и очень громко. Темно. С трудом нахожу наш столик. Голова очень кружится от удара и от холода. От страха.

Ты. Всё, как и сказал Сага. Прямой, как струнка. Голова гордо вздёрнута. Руки на коленях. Только губы немного поджаты. Плачешь. Слёзы огромные, словно нарисованные. Катятся по твоим щекам безостановочно. Замедленная сьёмка. Вот одна капелька срывается с подбородка и разбивается о уже намокшую ткань футболки. Рядом сидит Каи, спрятав лицо в ладонях. Рэйта курит, закинув ногу на ногу и отвернувшись к спинке дивана. Напротив тебя - Така. Руки скрещены на груди, губы сжаты в тонкую нить. Кажется, даже отсюда слышу твои всхлипы.

Быстро, хотя мне всё видится таким-же тягучим, даже звуки тянутся лениво, подхожу ближе, отталкиваю кого-то, протискиваюсь сквозь толпу. Пинком ноги отодвигаю столик и падаю перед тобой на колени. Обнимаю твои ноги, прижимаюсь к ним лицом. Ты вздрагиваешь, ты ничего не понимаешь. Ты пытаешься высвободиться, но я тебя больше не отпущу. Никогда. Сжимаю твои коленки, такие безудержно-любимые. Мне хочется плакать, но никак не могу понять, текут ли слёзы.

- О. Испугался, значит. Чего, пришёл место в группе вымаливать? - Текут.

- Кою, пни его. Он за карьеру свою боится. - Така такой же жестокий, как и Акира.

Мотаю головой, не отпуская тебя. Нет! Нет же!

- Нет! Нет-нет-нет! Нет, Кою! Плевать мне на карьеру! Не слушай, пожалуйста! - Я говорю тебе в колени, но ты меня слышишь, я знаю. - Кою... Кою, милый, прости меня! Умоляю, прости! Всего один шанс...

- Широяма. Не унижайся. Это пошло. - Каи. Глупый Каи, разве это унижение - стоять на коленях перед тем, кого любишь?

- Я люблю тебя. Ужасно люблю. Кою, Кою... Я постараюсь изменить себя, я обещаю. Я больше не обижу тебя. - Захлёбываюсь кашлем. - Я всегда буду тебя спасать. Чтобы ты больше никогда... Себя... Кою, пожалуйста...

Чувствую твою ладонь. Она течёт по моему затылку и резко сжимает волосы. Ты дёргаешь мою голову вверх, но я боюсь открыть глаза. Только всхлипываю.

- Смотри мне в глаза. - Совершенно не могу понять, какой твой голос. Никакой.

Закусываю губу, набираю в грудь воздуха и открываю глаза.

Весь мир осыпается старой ненужной штукатуркой. Все звуки становятся такими медленными, что почти исчезают.

Боже, Кою... Я такая дрянь, что тебе бы плакать.

Но ты улыбаешься, дура, и есть в этом что-то щемящее.


OWARI