P.S. I love you

[j-rock-gay]

аффтар: AkiTaka
мыло: [e-mail]
фэндом: The GazettE
бэта: -----------------------
название: P.S. I love you
рейтинг: R
пейринг: Reituki
жанр: drama, romance
статус: закончено
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои принадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: продолжение "P.S." думаю, затянуто. присутствует нецензурная лексика. POV Ruki

да простит меня Великая Страна Япония, Японский Император и PSC. *дважды хлопнул в ладошки*

пожуём соплей?

Я совершенно не понимаю, как это могло произойти. Какие неведомые химические процессы проходят в этой голове. Если честно... Да что там, я теперь стараюсь не врать, хотябы себе. Я просто не понимаю, на кой чёрт я сдался такому человеку, как Акра.
Акира у нас весь такой надёжный, спокойный, честный и человечный. Отличный друг, хороший товарищ, прекрасный человек. И, помимо прочего - просто отличный любовник. Никакого сарказма, это чистая правда. Ему бы девочку скромную, всю такую Леди, нежную и верную, любящую и отлично готовящую. Ну хорошо, нет в мире идеала. Тогда, хотябы, парня. Тоже милого, доброго такого, Маленького Принца. Чистого душой и телом. Вроде Каи.
Но я?! Почему я? Как это могло произойти?! Нет, увольте, я никогда не смогу понять людей. И, чёрт подери, я плакать от счастья должен, в ногах у него валяться, в Бога хоть какого поверить и молиться ему беспрестанно, за счастье такое благодарить. Любит же меня, зараза, в нежности меня своей топит.
А я не могу. Не могу. Неблагодарная скотина. Как был тварью пустой, так ею и сдохну.
Нет-нет. Всё не так! Не так.

В тот момент, когда он спросил, сколько он мне должен за секс... В этот момент мне в первый раз в жизни стало больно. Тогда я, конечно, не понял, что со мной произошло, потому что он был прав - я был вещью, а вещи не болят. Но... Со временем он стал моей навязчивой идеей. Меня хотят абсолютно все, все считают меня богом. Все, от экзальтированных школьниц пубертатного возраста до взрослых, побитых жизнью мужиков. Я - предел мечтаний, самая страстная эротическая фантазия. И какого, спрашивается, чёрта, это ничтожество с повязкой на носу, смотрит на меня как на пустое место. Я же видел, замечал в его глазах. Не только страсть и обожание. Он был влюблён в меня. А влюблённость всегда меня смешила. И оказывала мне неоценимые услуги: сколько я получил, лишь слегка надавив на влюблённого идиота... А этот?! Рожу презрительную корчит, да отворачивается! Я просто обязан был его подчинить. Сломать.
А на деле - он сам меня сломал. Лёгким щелчком пальцев. Вывернул меня на изнанку, жизнь мне испоганил. Переменил меня, чёрное белым сделал. А всё почему? Потому что я вдруг влюбился. А потом, через недельку всего - полюбил. Полюбил так, как... Мне не с чем сравнивать, я слишком беден в области чувств. Но я полюбил его так, что кружилась голова, я не мог ни спать, ни думать о чём либо. Он, зараза, лишил меня всего, чем я жил: тусовки, пьянок, отличного секса на завтрак, обед и ужин. С ним всеобщее обожание стало мне противно. Я словно впервые в жизни воздуха глотнул, простого, городского, сладкого и головокружительного. И тут же открылась тысяча болячек в организме, к чистейшему воздуху закрытой камеры привыкшему.
Чёрт, я не романтик.
Он просто обнял меня, вынудив на ужасающие откровенности, к себе прижал и полюбил. Это ж надо...
На самом деле я благодарен небесам, богам и вообще всему сущему - за него. Благодарен так, что дышать больно. Совершенно физически больно. Но... Но я не могу.

В первую ночь, когда я остался у него, я пытался его соблазнить, моя нежность была неумелой, развязной и пошлой. Я говорил, что ему понравится, что я много чего умею, что ему будет хорошо. И вот тогда я понял, что всё будет сложно. Очень, очень сложно. Он отстранил мою руку от себя.
- Интересно, чьим именем ты меня назовёшь, когда будешь кончать.
Тогда я в первый раз заплакал. Потому что...
- Знаешь... Последних моих мужиков десять... А ты знаешь, это не мало. Я же сплю не с каждым, с кем ухожу. И ухожу не с каждым, кого клею. Клеил. Так вот. Последних мужиков десять я отчаянно называл твоим именем. Твоим, ясно тебе?! Так что уже вся тусовка, наверняка знает, что сам Матсумото влюблён в своего басиста. Доволен?!
Тогда я впервые увидел его слёзы. И вот в тот момент я понял, что не смогу с ним спать. Не смогу его пачкать.

Вот сейчас. Он спит, он измотался, устал. Он спит, на "своей" половине кровати и руку на мою подушку вытянув. Потому что знает: я приду, улягусь, обниму, прижмусь. Он шепнёт что-то сонно, поцелует мимо рта и снова уснёт.
А мне больно. Потому что я - то, чем и был. Я шлюха. Грязная, затраханная шлюха, пропахшая чужим потом. И пусть он оберегает меня от прошлых ошибок уже больше месяца. Мне кажется, что эту грязь из меня никогда не вытравить. Я просто не могу прикасаться к нему, такому чистому и хорошему. Противно от самого себя.
И я же всё чувствую. Есть вещи, которые никак объяснить не можешь, просто знаешь. Он меня призирает. Пусть и не того меня, которого обнимает, а того, прошлого. И пусть он говорит, что для него это два разных человека. Чушь всё это. Ему тоже противно. И я его прекрасно понимаю.
С каждым днём я люблю его всё больше. И всё страшнее мне думать о том, что, быть может, он и не простит меня никогда. И мне так хочется заботиться о нём, делать его счастливым. А он не сможет. Пока не простит. И да, я же живой человек, наполненный простыми инстинктами, я хочу его. Хочу его страшно, нестерпимо просто, до жара, до ватных ног. Но я не могу. Мне кажется, что я всегда буду шлюхой. В постели - точно. Кажется, что стоит мне раздвинуть ноги, и сразу всё вернётся. Пустой трах, наполненный неуважением и цинизмом. И с его и с моей стороны. Я не могу с ним спать. Я не хочу его пачкать.
- Ты чего, кот?
Сонный такой, такой потрясающий. Самый-самый. А я придвинуться к нему не могу - больно. Лежу на самом краю, до боли кулаки сжав. Слёзы на глаза наворачиваются. А он руку протягивает, на макушку мне кладёт.
- Не трогай меня. Пожалуйста. - Тихо. Неслышно, но он слышит, я знаю.
Он разворачивается, тычется носом мне в затылок. Больно. Дёргаюсь, отстраниться пытаюсь. Он замирает не на долго, потом приподнимается на локте и, я чувствую, смотрит.
- Така. Повернись ко мне. Я тебя поцеловать хочу.
- Нет. Не надо, пожалуйста. Не мучай.
- Ты чего? Кот, я тебя обидел чем-то? - Пугается. Хороший мой, родной, глупый, глупый...
- Нет.
- Така?
А я понимаю, что даже слёз своих идиотских сдержать не могу. А он увидит их и ему больно будет. Напугается, снова станет обнимать ласково, шептать мне, умолять, просить... Какого ж чёрта ты такой замечательный?!
- Така... Ты опять себе надумал? Чёрт, да повернись ты!
Разворачивает меня рывком за плечо, нависает сверху, смотрит. Отворачиваюсь. Я не могу. Чёрт, я не просил!
- Посмотри на меня. - Молчу. Жмурюсь из последних сил. - Кот... - И вот это ещё. Он умеет так шептать, что мне страшно не выжить.
- Тебе бы меня за дверь выставить, сказать злого и правдивого, ударить бы по щекам. Тебе бы меня ненавидеть, а не любить. Как ты моешь грязь такую в дом пускать?... Аки, милый мой, милый, родной мой, я так люблю тебя, что сам себя пугаюсь, но...
Сжимает мне скулы пальцами, я чувствую эти трогательные мозольки. Поворачивает к себе моё лицо и смотрит, смотрит, смотрит...
- Я люблю тебя. Ясно? Кто ты такой, чтобы советовать мне, что мне делать? Что ты знаешь о любви, чтобы советовать, как мне чувствовать?
- Ни кто. - Сжимаюсь в точку. Страшно. Он злится, но совсем не так, как должен бы. Болезненно как-то.
- Ты плачешь? Господи, Така... Когда же... Прости, я не хотел... - Паникует. Осторожно прикасается губами к моим щекам, слёзы сцеловывает. Это больно. - Сколько мне ещё тебя лечить?... Я вылечу, я научу. Ты же, глупый, ничего не умеешь. Уже любишь, а любимым как быть - не знаешь...
- Аки, умоляю тебя. Отпусти.
Он закусывает губу. Падает на подушку рядом, притягивает меня к себе, обнимает.
- Ни за что. И мне плевать решительно, кем ты был.
Молчим. Я мучительно пытаюсь выжить. Время секундами бьёт в висок.
- Знаешь, о чём я мечтаю? По-настоящему мечтаю.
- М?
- О том, что когда-нибудь, хоть через годы, наступит тот день, когда ты сумеешь... Нет, когда я сумею добиться твоего прощения. Настоящего прощения. Когда ты перестанешь меня призирать. Не так, как сейчас, а совсем-совсем перестанешь.
- Идиот.
- Не надо так. Я же понимаю, тебе же сложно. И я не смею обвинять тебя, я бы не поверил, если бы ты сразу простил.
Молчим снова. Мне хочется отодвинуться, уйти, помыться перед тем, как обнимать его.
- Если ещё хоть раз я от тебя услышу хоть что-то плохое о тебе... Я тебя ударю. Сильно ударю. Потому что ни кто не имеет права говорить плохо про моего любимого человека. И ни кто, даже ты, Великий Матсумото Таканори, не имеешь права подвергать сомнению мои чувства.
- Я не сомневаюсь! Ты идиот?! Мне было бы много легче, если бы я не верил...
- Так. Сейчас ты заткнёшься. Хотя... перед этим ты пообещаешь мне выбросить всю эту дурь из своей прекрасной головы. Я жду.
Набираю в грудь воздуха. Я не могу пообещать то, что не смогу выполнить. Но и не пообещать ему того, чего он так ждёт - не могу тоже.
- Я жду.
- Обещаю.
- Замечательно. - Улыбается. Перетягивает меня на себя, треплет по макушке. - Теперь, когда ты заткнулся... Ты меня выслушаешь и... В общем, ты заткнулся, но не на долго. - Киваю. - Я люблю тебя, каким бы ты ни был. Я полюбил тебя с первого взгляда и любил тебя шлюхой и пьянью. Теперь люблю ещё больше. Я делал всё, чтобы тебя добиться и я тебя добился. И какого чёрта теперь мы должны страдать, если ни что не мешает нам быть счастливыми? - Молчу. Мне говорить пока не велели. - Умница. - Улыбается, так тепло, что мне кажется, я смогу сдержать обещание. Потом он вдруг заглядывает мне в глаза ужасно хитро. - И знаешь, что я подумал? Почему бы нам не извлечь выгоду из твоего прошлого? Я лично буду страшно рад, если в постели ты иногда будешь настоящей шлюхой. Горячей, страстной блядью. Но только моей. И я немного зазнаюсь. И буду смотреть на тех, кого ненавижу, на тех, кто смел к тебе прикасаться - с гордостью. Потому что они на всегда лишены того, чем я буду наслаждаться.
Чёрт подери!... От его слов... Каждое его слово словно дёргает по ниточке внизу моего живота. Каждую из тоненьких, горячих ниточек, из которых соткано желание. Лоб обдаёт жаром. Он кладёт горячие ладони на мою задницу и я понимаю, что противиться не смогу. Я целую. Глубоко и страстно, как могу. Он выдыхает мне в рот и тянет пояс моих штанов вниз.
- И я хочу, чтобы ты стонал так громко, как можешь. Я хочу подарить тебе лучшую ночь в твоей жизни.

И эта ночь действительно стала лучшей в моей жизни. Первой в череде самых потрясающих ночей, дней, вечеров и рассветов. Уж не знаю, каким образом, но он действительно смог выбить из меня все сомнения. И научил быть любимым. Капризничать, стервозничать, требовать. Но не так, как раньше. Теперь... Теперь мы оба получаем от этого удовольствие.
А потом я всё испортил.

- Киса... Ну киса, ну пожалуйста... Ну давай пойдём! Ну мы сто лет не ходили никуда! Я соскучился по тусовке! Ну пожалуйста! - Я сделал самое милое и несчастное лицо из тех, на что способен.
Он задумался. Мне на секунду показалось, что он хочет сказать что-то колкое, но прикусил язык. Тяжело вздохнул.
- Хорошо. Но...
- Я не выпью больше двух стаканов виски и не отойду от тебя ни на шажочек! Я буду хорошим и послушным, я просто хочу потусоваться.
- Ну смотри. А то я тебя покусаю, мелкий.
Он, к слову, укусил меня сразу, я заржал, как придурок, но категорически настоял на том, чтобы начать собираться, а не отвлекаться на всяческие приятности.
Собирался я всегда долго. А если учесть, что я слишком давно не выходил в люди, я просто обязан произвести сногсшибательное впечатление! К тому же Аки просто обожает мной гордиться. По сему я час выбирал шмотки, ещё час красился и укладывал волосы. Потом минут сорок одевал свою любовь.
В клуб мы явились в самый разгар веселья. Наши парни забили себе самый лучший столик, у которого, естественно, крутится множество звёздного и не очень народа.
- Йо!
- О, Руки! Рэйта! Сто лет вас не было! Обоих, что подозрительно... - Аой ехидно сощурился. Аки показал ему средний палец и уселся на диван. Я пристроился рядом.
О наших отношениях пока ни кто не знает. Его отсутствие на тусовках никого не удивило - он их не любит. А вот на меня накинулись с расспросами. Аки сидит довольный, как сытый кот и хитро на меня смотрит.
- О! - Подошёл парень, я даже имени его не помню. Я не запаривался на имена любовников. - Детка, где ты пропадал? - Он положил руку мне на плечо. Аки напрягся. А я отправил всех окружающих в полный аут.
- Ручки убираем. Хочешь пообниматься - ищи кого другого. Я - пас.
Несколько пар удивлённых глаз и один тёплый, уверенный взгляд.
- Чего? - Уруха даже придвинулся ко мне.
- А того. Один виски. - Официанту.
Через некоторое время:
- Нет, мне хватит. Не хочу напиваться.
- Кто с тобой это сделал? - Каи. Улыбается, не верит.
- Что именно?
- Кто... Кто этот великий человек?
- Слышал, кис? Ты - Великий Человек! - Теперь можно забраться к нему на колени, поцеловать, устроиться поуютней и наслаждаться эффектом.
- Я знаю, кот. Я - Страшно Великий! - Смеётся, родной мой, выпендривается.
- Чёрт меня подери... Рэй, ты приручил эту дикую кошку?
- Так вышло. - Пожимает плечиками.
Аой встал и пожал ему руку. Уруха подсел к нам и принялся выспрашивать у меня подробности тихим голосом. Я не смог отказать себе в удовольствии похвастаться. Аки отвернулся, так и не отпустив меня, просто перегнулся и принялся говорить с Каи о работе. Трудоголики - страшные люди. Я рассказал Уру всё, что не выходит за рамки приличия. Всё это стоило затеять только ради этих счастливых глаз.
А потом подходили ещё люди, знакомые и не очень, я выпросил ещё один стакан виски, потом ещё один... Я просто хотел отдохнуть. Я хотел потанцевать, расслабиться, покрасоваться...
Я как-то и не заметил, как оказался на танцполе один и уже сильно пьяный. Не пил я давно, поэтому в голову дало быстро и очень приятно. Протанцевав ещё несколько песен я вернулся за столик, но Аки там не оказалось. Мне подумалось, что что-то не так. Но... Снова кто-то подошёл, потом Уру принёс текилу, мы стали пить на спор. Сквозь пьяную пелену я подумал, что раньше Аки всегда вот так исчезал, когда я допивался до некоего невминоза. Но эта мысль как-то не натолкнула меня на более нужные и правильные.
В итоге, как в старые добрые времена, меня дотащили до дома.
- А почему сюда? Я живу... вроде... мы к тебе? - Я хихикнул и повис на Аое.
- Мне что-то кажется, что тебе стоит заткнуться. - Он тоже пьяный, но более адекватный. - Или ты живёшь не с Рэйтой?
- С Рэйтой? - Я хотел было рассмеяться, но быстро опомнился. - Оооой... Меня киса побьёт! Он обещал меня покусать...
- И будет прав, кстати. Ты надрался, и даже не заметил, как он ушёл.
- Не лечи меня! - Мне смешно и весело, совсем как раньше. Как же я скучал поэтому состоянию.
Мы как-то проехались в лифте, я не понял, Аой позвонил в дверь. Я рассмеялся какой-то мимолётной мысли. Аки открыл дверь. Собранный, спокойный, злой, сонный. Не мой. Чужой.
- Я тебе... Принёс вот. Ты прости. Я это... Не проследил. - Аой замялся и скинул меня с плеча, оперев о дверной косяк.
- Спасибо. Ты не должен был следить, всё в норме. Ещё раз спасибо.
Я провалился в квартиру, зацепился о тумбочку и чуть не упал, снова рассмеявшись. Такой он серьёзный, куда деваться!
- Останешься? Сам-то не особо трезвый. Я тебе на диване постелю, чего тебе ночью шляться.
- Да нет... Меня такси внизу ждёт. Я твоё сокровище по пути забросил. Хорошей ночи.
- И тебе. Напиши, как доберёшься, чтобы я не волновался.
- Каи! - Вскрикнул Аой, порядком меня насмешив. Уже живот болит от смеха. - Какого чёрта ты нацепил лицо Рэйты? Я всё равно тебя признал!
Аки кисло усмехнулся и закрыл за гитаристом дверь. И тут стало как-то очень холодно. И неприятно. И совсем не смешно.
- Раздевайся и марш спать. В гостиной. И ни слова. Утром поговорим.
И ушёл в спальню, не сказав больше ни слова. Приятная лёгкость в голове сменилась страхом. Чёрт, как я мог так накосячить? Напился, хотя я обещал... Я обещал же не пить! И почему он меня не остановил?!
С трудом стянув сапоги, я поплёлся в душ. Надо протрезветь хоть немного. Потому что, чует моя задница, разговор случится раньше утра и он будет неприятным. Под душ я залез в майке и джинсах. Плевать, надо только включить голову. Включить голову. Какого чёрта вода такая ледяная? Чёрт, надо поговорить. Надо извиниться. Набросил на голову полотенце и в таком идиотском виде поскрёбся в дверь спальни. Мне чётко велели спать в гостиной и я не на том положении, чтобы вваливаться в спальню. Реакции не последовало.
- Аки...
- Рэйта.
Чёрт! Всё хуже, чем я думал.
- Прости...
- Ничего. Оговорился, с кем не бывает. - Голос холодный, спокойный. Мурашки по коже.
- Киса, давай поговорим... Я уже трезвый. Пожалуйста...
- Утром. Поговорим, пока ты будешь собирать вещи.
Что?! Что он сказал?! Распахиваю дверь, влетаю в спальню. Он сидит на застеленной кровати, с прямой спиной и смотрит на меня, как на пустое место. Как смотрел всегда и так, как должен смотреть на меня.
- Аки, прости меня! Ну я напился, да! Я знаю, что обещал, я обманул тебя, прости! Я... Я просто...
- Просто пьянь. - Лёд. Страшно. - Я понимаю. Соскучился по привычной жизни. Прости, что так долго лишал тебя... подобных удовольствий.
- Не говори так. Не говори так, ты же так не думаешь! Ты же знаешь, что это не так!
- Не затыкай меня. Не тебе решать, что я думаю.
- Аки!
Я подошёл к кровати и сел рядом с ним.
- Ты весь мокрый. Господи... - Он закатил глаза. - Что, даже раздеться не мог? Хотя... Зачем?
Я попытался обнять его, но он оттолкнул мои руки. Сощурился. Вот оно. То, что он так долго от меня прятал: презрение.
- Аки.. Кис, я всего лишь выпил лишнего. Я хотел потанцевать, расслабиться... Какого чёрта ты ушёл?!
- Я не хотел смотреть, как тебя лапают. Меня всегда от этого тошнило.
- Меня ни кто не лапал! - О чём он?! Я не мог напиться до такого состояния. Не мог.
- Да? Ну-ка, детка, скажи мне... - Он схватил меня за руку и дёрнул на себя. Пристально вгляделся в глаза. - Скажи мне, что маленькую шлюшку ни кто не трахнул. Насмеши меня, обожаю сказки.
Я... Чёрт, это слишком. Это слишком больно. Это... Жестоко. Я коснулся его руки и он тут же меня отпустил. Я встал и вышел в коридор.
А правильно. Я, всё же, никогда не ошибаюсь. Я же знал, что он так и не сумел меня простить. И я навсегда останусь для него шлюхой. И не только для него. Если подумать, я и в правду не могу уверенно сказать, что делал в клубе.
Только что мне делать теперь? Теперь, когда он мне показал любовь, научил быть любимым и дал понять, что такое одиночество. Что. Мне. Делать?! Он же не простит. Он же уверен, что я изменил ему, и он предупреждал - он не простит измены.
- Я не изменял тебе.
- Если секс для тебя не измена.
- Я ни с кем не спал! Что, снять штаны и показать задницу?!
Слёзы. Горло царапает каждый вдох. Он молчит там, за дверью и не хочет меня знать. И ему больно. Потому что, я же знаю, что он меня любит.
- Не утруждайся. Я тебе уже говорил, что не люблю использованные вещи.
- Ты на столько мне не доверяешь?
Молчит. Долго, мучительно долго. Я думаю, что не стоит делать следующий вдох. Для чего? Без него я жить не способен. Не собираюсь. Это мой, чёрт подери, каприз. Не-хо-чу. Но, почему-то, лёгкие упорно расширяются, втягивают воздух. Аки всё молчит.
- Я не верю в то, что люди меняются.
- Да? А для чего ты так упорно меня менял?
- Я идиот.
Теперь молчу я. Мне больно и он в этом виноват, только он. Он, мой любимый, родной, обиженный идиот. Снова захожу в спальню. Лежит, свернувшись калачиком. Больно ему, хорошему моему, моему жестокому. Сажусь на край кровати.
- Я тебе не изменял. Я только танцевал. С Уру танцевал. С девушкой Каи танцевал. С кем-то ещё, но не больше. Я виноват перед тобой, страшно виноват. Но только в том, что не сдержал единственное обещание - я напился. Не более того. - Молчит. Не шевелится. Только сопит напряжённо. Я положил руку ему на плечо. - Я тебе клянусь, что ни с кем не спал. Уже три месяца. Только с тобой. Потому что я не хочу ни с кем спать. Знаешь, ты просил меня поверить. Не думать, не бояться. И я поверил. Ты переломил меня надвое, изменил меня, перевернул всё с ног на голову. И что? Теперь ты оставишь меня подыхать без тебя только потому, что сам повторяешь мою ошибку?
Через некоторое время он перевернулся на спину и уставился в потолок. Глаза на мокром месте. Чёрт, ну что за идиот?
- Я люблю тебя. - Это всё, что я могу сказать. Мой последний аргумент.
- Правда не спал? - Почти неслышно.
- Я уже говорил, как ты можешь в этом убедиться. Аки, ты меня обидел. Сильно. И мне очень больно. Если до сих пор я для тебя - только алкоголик и блядь...
- Я испугался. У тебя были такие же дикие глаза, как раньше.
- У меня всегда такие глаза, стоит мне хоть немного выпить. Ты сволочь, Акира.
- Можно... Можно тебя... Нет, лучше ты. Обними меня.
- Нет уж.
Теперь боль переросла в обиду. Как он смел наговорить мне такое?! Как он, сволочь безносая, смел так обо мне думать?!
- Зай... - Поворачивается ко мне, берёт за руку. - Ты простудишься. Ты весь мокрый. Я тебя согрею.
- Отвали. Я буду спать на диване. И послушаю тебя утром, когда буду собирать вещи.
Встаю, чуть пошатываюсь. Начинает болеть голова. Неужели всё так глупо кончится? Такое огромное чудо, такое...
- Постой. Не уходи... Прости меня.
- Нет, Аки. Не извиняйся перед шлюхой, не унижайся.
Он догоняет меня в дверях гостиной, обнимает со спины и тащит в спальню.
- Трахнешь?
Сжимается весь, меня сжимает до боли в рёбрах. Нет уж. Нет уж.
- Не говори так. Така, прости меня. Я... Я испугался потерять тебя.
- А! Какая прелесть. Именно поэтому ты назвал меня шлюхой, обвинил меня в измене, даже не удосужившись, банально, спросить?!
- Прости. Я люблю тебя. Люблю. Я... Я совершил ошибку. Прости. Если сможешь.
Я не могу не простить. Он сволочь, он ужасно жесток. Просто страшно жесток. Он помешан на своих принципах и слишком легко идёт на поводу у своих предрассудков. Но он мня приручил. И он за меня в ответе. А я не собираюсь облегчать ему жизнь.
- Ты должен очень качественно извиниться. И, боюсь, что прощу не сразу. И советую тебе убрать из своего лексикона слово "шлюха". Купи мне сумку. Солнечные очки. Пиджак. Я хочу пиджак тот розовый. И ботинки к нему. И отвези меня куда-нибудь отдохнуть. И ещё, сходи со мной в салон, мне нужен маникюр.... - Я и не заметил, что, увлекшись перечислением желаний, позволил уложить себя в постель, обнять, как он стал улыбаться. - И да! Я хочу цепочку на шею, я хочу пару новых маек, хочу бельё из новой коллекции. Ещё ты купишь мне сандали, джинсы и...
- ... И кольцо. Я куплю тебе хоть весь мир. Весь мир и кольцо.
Я не сразу понял, о чём он. Уставился на него.
- Чего?
- Самое дорогое кольцо для самого потрясающего, самого любимого, самого лучшего, самого...
- Заткнись, тебе уже удалось подлизаться. И сними с меня эти мокрые тряпки.

Да и чёрт с ним, со всем. Он дебил, но я люблю его. Какой есть, таким и люблю.
Бывшая шлюха и жестокий обладатель самого большого сердца на земле. Шикарная пара. Я в этом уверен.


OWARI