сказка на субботу

[j-rock-gay]

аффтар: AkiTaka
мыло: [e-mail]
фэндом: 2PM
бэта: Tae Guk Gi
название: сказка на субботу
рейтинг: нету
пейринг: Чансон\Чуно
жанр: AU, romance, fluff
из цикла "ChanHo World"
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои принадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: АУ, как всегда. ООС, конечно, моё всё. аццке флафф!) я просто соскучился по нежности)
во всём прошу винить  aphelia_vi_yong за пикспам с этой волшебной парой!
статус: закончено
Размер: 2114 слов

мууууууууууууууууууррррррррррррррррррррррр

Я влюбился сразу. Ну, не совсем с первого взгляда, конечно. В первый час.
Влюбился сразу, очень сильно и как-то светло. Просто забыл подумать о том, что может быть больно, невзаимно, тяжело и пусто. Просто забыл. До сих пор я думаю, что это сыграло большую роль.
Он появился в середине года, после праздников. Его поселили в нашу комнату, потому что в той общаге, где он жил до этого, случился пожар или что-то такое. Я не помню. Его поселили в нашу с Вуёном комнату, четырёхместную, но в которой жили только мы двое. Приходилось, конечно, доплачивать, но это того стоило! Мы сдвинули наши двухъярусные кровати и спали, как короли. Было хорошо. Было очень хорошо. Ночи напролёт болтали о всякой ерунде, смеялись, не боясь мешать кому-то. С Вуёном мы всегда были очень хорошими друзьями. Думаю, настоящими.
А потом появился он. Застрял в дверях с виноватым выражением на потрясающе красивом лице. C двумя дорожными сумками и с криво намотанным шарфом, красным. Думается, он знал, куда его подселили, потому что скованность не оставляла его первые несколько дней.
Вуён не был против, буркнул дежурное приветствие - как он потом сказал, не из желания показаться холодным, а просто потому что Чансон сразу оказался "своим в доску". Вот и не стал заморачиваться на официальные церемонии. А я... А я стоял и улыбался от уха до уха.
- Ты спать хочешь наверху или внизу?
Потом я стал мельтешить, суетиться, говорить глупости, смеяться громко - смущался одним словом. Чансон решил спать сверху. Рядом со мной, стало быть.
Я уже сказал, что любился сразу же. И так... непривычно. У нас была крохотная разница в возрасте, нам было по восемнадцать, мне девятнадцать, и нам обоим хотелось красивой и насыщенной жизни. Жизнь Чансона была заполнена тусовками, новыми людьми и музыкой. Моя жизнь, до этого очень схожая с его, теперь наполнилась лишь одним: выдумыванием новых и новых способов вызывать его улыбку.
Мы учились на разных факультетах и, соответственно, жили по разным расписаниям. Через пару недель нашей совместной жизни Чансон в первый раз проспал. В этом была и моя вина - мы с Вуёном до ночи не давали ему спать, смотрели какие-то музыкальные видео, спорили, кто лучше и интересней. Нам-то было всё равно - на следующий день занятия у нас начинались после полудня. В общем, Хван проспал почти на час и, собравшись за считанные минуты, умчался в институт.
Я не смог уснуть после его ухода. Провалялся в постели почти час, тупо рассматривая измятые простыни на его кровати. Интересно, а какие сны он видит? О чём думает, засыпая?
- Ты проснулся?
Вуён выполз из своей берлоги и продемонстрировал мне иллюстрацию к выражению "лицо. разновидность: помятое".
- Проснулся давно. Это только ты можешь спать спокойно, пока вокруг тебя настоящий ураган спешит получать знания!
Я рассмеялся и спустился со своего "небоскрёба".
- А. Вот как. Мне стыдно в таком случае. - Он зевнул до хруста в челюстях и полез в холодильник. - У нас есть завтрак?
- Завтрака нет. Пока. Но сейчас будет.
Я оттолкнул друга от холодильника, набрал продуктов и собрался на кухню. У нас в "семье" завтраки разрешено готовить только мне. Но я остановился на пол пути.
- Сейчас, минутная отсрочка.
Я забрался на свою кровать и аккуратно застелил постель Чансона. Намного аккуратней, чем застилаю свою. Спустился обратно и потопал готовить. Вуён только хмыкнул.

Потом я выяснил, что единственное, наверное, в чём мы втроём не сходимся категорически - это взгляды на то, что нужно есть на завтрак. Но если мы с Вуёном искренне полагали, что на завтрак нужно что-то просто поесть, то наш новый товарищ явно полагал, что по утрам нужно ЖРАТЬ. Как и в прочие приёмы пищи. Удивительно, как он, столько лет живя, не превратился в шар. Хотя мне это казалось весьма... милым. Так или иначе, но работы по утрам прибавилось. Приходилось готовить себе что-то лёгкое и полезное, Вуёну - сытное и быстрое и Чансону... вкусное, сытное, интересное (уже мой личный пунктик) и необязательно полезное.
Каждый раз, оглядывая стол, Вуён всё так же хмыкал и улыбался.

Однажды Вуён уехал домой на выходные, а я проснулся ни свет ни заря. Ужасно захотелось сделать Чансону что-то приятное. Идея с цветами была моментально отметена, как неуместная. А вот завтрак в постель...
- Вставай, соня. Уже полдень, а вчера мы легли не так уж поздно.
Чансон красноречиво замычал и завернулся в одеяло с головой. Что ж. Отсупаться вот так просто - не в моих привычках. От чего бы то ни было. По сему я потыкал его в бок. Мягко так, но настойчиво.
- Я передумал, можешь не вставать. Но проснуться придётся. Неужели тебя не трогает запах кофе? Между прочим свежий, с амаретто.
Как я и ожидал, причина моего глупого счастья заворочалась, показалась лохматая макушка и чуть позже - на меня смотрел сонный, недоверчиво улыбающийся, но уже почти счастливый Хван. Он критически оглядел окружающее пространство и увидел поднос.
- Что это?
- Это... - Я пожал плечами и подвинул поднос к нему поближе. - Так, мелочь. Завтрак в постель. Между прочим - очень вкусный и даже полезный.
- В этом я не сомневаюсь! - Это было сказано с уже набитым ртом. Меня искренне поражало и восхищало, с каким аппетитом этот парень ест. И даже не смущало то, что он издаёт смешные звуки, когда пьёт, роняет крошки на себя и, да-да, постоянно говорит с набитым ртом. - Чего это ты такой добрый?
- Хотел тебя порадовать.
- Ты порадовал! Я тебя даже поцеловать могу за это. - Он просто сиял ничем не замутнённым счастьем. Я сам улыбался, как последний блаженный идиот, сидя совсем близко, на своей половине "небоскрёба".
- Не нужно. Я, знаешь ли, очень серьёзно к таким вещам отношусь.
Он не придал значения моим словам. Но посуду вызвался мыть сам. Это было, мягко говоря, огромное великодушие. Видать, я его зацепил своим подарочком.

Потом я позвал его в кино. Если честно, я не собирался устраивать свидание, просто у Вуёна появились какие-то дела, а мне было жалко билет. Так что мы оказались вдвоём, на одном из последних рядов. Он смеялся как маленький и пугался тоже как маленький. Я потихоньку зверел от собственной нежности, не от желания даже - необходимости взять за руку, обнять, почувствовать его тепло, ну хоть как-то!
Но я сдержался. И не потому вовсе, что были какие-то глупые страхи непонимания. Просто хотелось немного потянуть. Насладиться этой лишённостью близости. И, чего греха таить - мне очень хотелось за ним ухаживать. Завоевать. Ухаживать. Сам себе удивлялся!

Я всё так же застилал его постель, и это стало нашей общей привычкой. Вуён уже веселился в открытую, называл меня "Ромео" и делал ставки, когда же наша "Джульетта" догадается о моих чувствах. Вуён - самый отличный парень во всём мире, это я совершенно точно знаю.
Мы жили втроём уже седьмой месяц, наступило лето, экзамены и прочая мишура, на которую я не особо обращал внимания. Я мог себе это позволить - учёба никогда не была для меня чем-то сложным. Быть может из-за выбора факультета. Но моим парням не так повезло: они оба полностью ушли в подготовку, в комнате постоянно звучал тихий гул из их голов. Я спокойно листал конспекты, готовил еду и превращался постепенно во влюблённую жёнушку. Хотя меня это не расстраивало.
Расстроило меня то, что первый экзамен я каким-то чудом провалил. Кажется, я подозреваю, каким именно... Конечно, о какой учёбе могла идти речь, когда я засыпал под утро, разглядывая его спящего, и пытаясь понять, как можно быть таким красивым. Потом просыпался вместе со всеми, утром, ходил на лекции, но думал только о том, что бы ещё для него сделать. Хорошо хоть, что мой преподаватель впал в глубокий шок от моего провала и разрешил пересдать экзамен. С тех пор я готовился немного усерднее.
Время летело, экзамены скоро остались позади, без особых потерь для нас троих. Наступил август. А в августе мы с Вуёном всегда уезжали на неделю в Пусан. В том году мы не собирались нарушать традицию, но... Я хотел взять Чансона с нами, но традиция велела ехать вдвоём. И спросить у Вуёна самому мне было как-то... неудобно.
Но я влюблялся с каждым днём всё сильнее, был самым счастливым идиотом - неудивительно, что Вуён очень удивился, узнав, что я ещё не позвал своего возлюбленного. Конечно, он и не собирался сам кого-то звать, но тут же соврал, что собирается позвать в этом году свою новую подружку. Раз уж я не один еду. Сказал, что будет весело. Вот люблю я его!..

Мы отправились в пятницу, рано утром. На вокзале три часа ждали девушку моего лучшего друга. Она долго извинялась, явно удивлялась, глядя на Чансона - явно рассчитывала, что я тоже буду с девушкой. Смешная такая. Мне понравилась.
Гостиница была нам почти домом родным, маленькая, уютная и не популярная - то, что надо. Хозяин удивился, что нас больше, чем обычно, и предложил три номера. Ну, Вуёну с девушкой, мне и Хвану. Но моё личное носатое счастье совершенно самостоятельно решило, что будет жить со мной: "А кто за мной будет ухаживать?". Я смутился до приятной щекотки в груди, выдохнул тихое: "Я буду." - И направился разбирать вещи.
Я влюблялся с каждым днём всё больше, особенно когда увидел его в безразмерных шортах, бегущего к воде. Ребёнок, потрясающий ребёнок. Я влюблялся всё сильнее, пока не понял, что люблю.
И вот именно в этот момент я понял, что пора завязывать с завоеваниями. Посредством признания. Я тогда по-прежнему и предположить не мог, что он может отказать. Что может испугаться, даже разозлиться.

Мы сидели в своём номере, уже за полночь, уставшие и довольные жизнью. Несмотря на пасмурную погоду, мы успели навеселиться всеми возможными способами, а Чансон успел опустошить ряд забегаловок и даже обгореть.
Я сидел на краю его кровати и в первый раз в жизни прикасался к его коже. Горячей от солнца, покрасневшей, мягкой. Он тихо постанывал в подушку, пока я намазывал покалеченную спину мазью и капризно дёргал ногами.
- Бооольно...
- Надо было намазать кремом, а не ныть.
- Ты злой.
- Я справедливый.
"И очень тебя люблю, башка бестолковая!"
Потом все возможные врачевательные процессы были закончены, я оставил любимого страдать самостоятельно, а сам уселся на пол у его кровати. Достал книжку, которую никак не мог дочитать из-за сессии. Читать я её начал по учёбе, для общего развития, но потом она меня захватила с головой. Я всегда любил сказки. Через некоторое время из волшебного мира меня выдернуло жалобное мяуканье:
- Чунооо... Чунооо...
Я обернулся и улыбнулся:
- Только не говори мне, что ты опять голодный!
- Нет. У меня спинка болит!.. Пожалей меня!
- И как мне тебя жалеть? - Я закрыл книгу, заложив страницу пальцем.
- Ну... - Он повернулся на бок, подперев голову рукой, и улыбнулся. - Что ты читаешь?
- Датскую сказку. Читал, как дополнительную литературу, но что-то понравилось. Вот, перечитываю в переводе.
Чансон расплылся в улыбке, широкой и наглой, словно считал меня ребёнком. Устроился поудобней.
- Почитай мне.
- Вот ещё!
- Ну почитай! Ну пожалуйста!
- Ну... Хорошо. Но за это ты перестанешь капризничать и станешь слушать советы старших в следующий раз, уговор?
- Уговор.
Я вернулся к прежней позе, открыл на заложенной странице. Забавно, что я остановился на главе "суббота". Это была суббота, наш предпоследний день отдыха.
" -А сегодня будешь рассказывать? - спросил Яльмар, как только Оле-Лукойе уложил его в постель.
- Сегодня некогда! - ответил Оле и раскрыл над мальчиком свой красивый зонтик. - Погляди-ка вот на этих китайцев!
Зонтик был похож на большую китайскую чашу, расписанную голубыми деревьями и узенькими мостиками, на которых стояли маленькие китайцы и кивали головами.
- Сегодня надо будет принарядить к завтрашнему дню весь мир! - продолжал Оле. - Завтра ведь праздник, воскресенье!.."
- Ты украсишь весь мир?.. - Как-то очень тихо и совсем не по-чансоновски спросил он. - Для меня?..
- Для тебя, - я не успел себя остановить. - Для кого ещё. Хотя я совсем не Оле Лукойе.
А потом я понял, что сказал. Откинул голову на кровать, посмотрел на него. Лежит на животе, подушку под головой обнимает, улыбается теперь неуверенно и как-то непривычно нежно.
Это был Тот Самый Момент, Когда Пора.
И я встал, забрался на кровать с ногами. У меня немного кружилась голова. Он сел тоже, напротив, совсем близко. Такой потрясающий. Пахнущий кокосовым молоком, солью моря, солнцем и нежностью.
Я положил руку на его щёку. В такие моменты во всём мире наступает тишина, дрожат губы и сердце, кажется, имеет единственную цель - раскрошить рёбра в сладкую кашу.
Чансон смотрел мне в глаза, его глаза улыбались и я немного приблизился. Словно вопросительно. А в голове стучало "сейчас поцелую, сейчас поцелую, сейчас поцелую!". А он, сволочь такая, глаза прикрыл, губы мне подставляя.
И ответил не сразу. И так нежно, что я до сих пор не понимаю, как с кровати не свалился.
- Давно пора, - он надул губы, сложил руки на груди.
- Ты обещал не ныть. - Я попытался сделать строгое лицо, но не выдержал и рассмеялся. - Я люблю тебя.

На следующий день мы ехали в небольшом автобусе, Вуён лип к окнам и во весь голос рассказывал какие-то дурные шутки. Мы смеялись, прощаясь с городом нашего детства ещё на год, решали, что делать в оставшееся время каникул, а Чансон втихаря поглаживал мою ладонь. Когда он положил голову мне на плечо и заснул, я выразительно шикнул на шумную парочку - девушка у Вуёна была ему подстать.
- О. Джульетта, наконец, снизошла?
- Джульетта снизошла.
Я обнял Чансона за плечи и задремал.

OWARI