аффтар: AkiTaka
мыло: vot_durrra@bk.ru
фэндом: 2PM
бэта: Tae Guk Gi
название: придурок
рейтинг: PG-13 за гомосекс)
пейринг: Чансон\Чуно
жанр: AU, romance, angst
из цикла "ChanHo World"
Дисклеймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои принадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: АУ, как всегда. ООС, конечно, моё всё. попытка ангста. всё, как всегда, я себе не изменяю.
статус: закончено
Размер: 1848 слов


... Эх... Я даже не знаю, с чего начать. А начать просто необходимо, необходимо мне самому. Иначе моя голова просто лопнет.

Я долго пытался это пережить, и я пережил. Я сильный, я молодец. За что я тогда действительно благодарил Небеса - за то, что всё это стряслось уже после окончания института. Это означало одно - мы не вынуждены были находиться вместе.

Обо всём по порядку.
Хван Чансон - самый внезапный парень на свете. Он появился в моей жизни внезапно, влюбил меня в себя, влюбился сам, согласился, приучил меня к нежности, приучил меня быть зависимым - всё внезапно. Он всегда неожиданно начинал смеяться, требовать еды или секса. И это придавало особого... шарма. С ним всегда было как на вулкане. Было. В том-то всё и дело. В том-то всё и дело.
На последнем курсе в моей группе появились две девушки. Кореянки, только-только вернувшиеся из Японии. Очаровательные сёстры-близняшки. С ними оказалось легко и совсем ненапряжно. Словно и не с девушками вовсе. Они обе были такими... пацанками. По вечерам мы ходили пить в ближайший бар, смеялись, постоянно нарывались на какие-то весёлые неприятности. С ними было, правда, хорошо. Я так и до сих пор думаю. Говорю же - сущие пацаны.
Нам с Чансоном нравилось наблюдать за ними, совершенно одинаковыми. Только Ай, старшая, была немного серьёзнее, а Юи - легче на подъём. Но отличить их внешне было совершенно невозможно. Понятно, что поэтому мы пережили не одно забавное приключение. Нас было шестеро, мы стали почти семьёй. Постоянно друг друга подкалывали, но никогда не ссорились. Юи была весьма остра на язык, от чего мои уши частенько начинали пылать, но за один взгляд Чансона, чуть насмешливый и очень поддерживающий - я был готов терпеть и не такое.
Теперь мне нравится вспоминать эту часть своей студенческой жизни.
Сейчас, вот именно сейчас, когда голова Ай покоится на моём плече, она спит, она устала на работе. У неё медные волосы, тугие локоны почти до талии. Она всё так же неотличима от Юи. Она... она моя родная, очень нежная. Теперь я понимаю, что ощущение лёгкой тяжести её головы на моём плече намного комфортней, чем воспоминание о том, как я сам засыпал, прижавшись щекой к его груди. Теперь я даже благодарен тому, что произошло.

Но было больно. Было больно зверски, нетерпимо просто. Потому что Чансон всегда был ужасно внезапным.
Однажды, придя в нашу съёмную квартирку - двухкомнатную конуру на окраине города - я открыл дверь в нашу с ним комнату. Я вернулся с ночной смены, немного задержался. Я был уставшим, немного злым и очень хотел к нему под одеяло.
Под его одеялом мне места не было. В первые секунды я замер, восхищаясь красотой картины, исключительно визуальной красотой. Всё же, такие же, как у сестры, тёмно-рыжие кудри Юи потрясающе сочетались с цветом кожи его обнажённой груди.
А потом оцепенение спало.
Я медленно развернулся, поскрёбся в комнату к Вуёну. Он был один, воздух многозначительно пах перегаром. Я просто забрался в его кровать, не раздеваясь, обнял его и отрубился. Мне было необходимо человеческое тепло. И ещё - наркоз. Убийственный, хотя бы на время.
- Только ничего не говори, хорошо?
Вуён и не говорил. Просто вышел, видимо, на разведку, вернулся и обнял меня.

Потом я плакал. Долго, муторно и молча. Вуён ничего не говорил, просто был рядом.

А потом я понял, что поговорить необходимо.
Всё очень просто. Он влюбился, крайне внезапно, он хотел её последние недели, он не хотел меня обижать, он она влюбилась тоже. В конце концов - просто так получилось. И было бы мило, если бы я простил.
МИЛО!

Чёрт подери! А что мне оставалось?! Разводить итальянский скандал. Но не я носил кличку "итальянец". Не я. Да и сил не было.

Конечно, мы разъехались. Он исчез из поля моего зрения, как отрезало. Мы снова стали жить вдвоём, как раньше. Так, словно этих четырёх лет просто не было. Вуён - потрясающий.
А потом, через месяц, ко мне домой вечером пришла Ай. Такая... Полная решимости, нежности, страхов и чёрт знает чего ещё. Говорила долго и много, всю ночь, мне понравилось её слушать. И как-то так вышло, что она осталась. Насовсем.
И со временем я стал понимать, что вполне счастлив. Потому что с Ай всегда было интересно. И так же неспокойно, как с Чансоном. К тому же эти отношения были "правильными". Больше всех радовалась, наверное, девушка Вуёна.
Я запретил Ай говорить о Чансоне. Она, конечно, знать не знала, что между нами было. Поссорились и поссорились. Мудрая моя девочка - она никогда не лезла в душу. Хорошая девочка.
И я влюбился. Совсем не так, как до этого. Спокойно, постепенно, с огромным чувством ответственности и благодарности.
Мы порой встречались с Юи. Хван никогда не появлялся на этих встречах: наверное и сам не хотел соприкасаться с прошлым. Урод.
И теперь всё, вроде как, хорошо. Я не чувствую ни тоски, ни боли, ни сожаления. У меня есть девочка, которая меня бережёт, есть лучший друг, есть работа... У меня теперь всё правильно. И я счастлив. Ну правда.

*текст перечитывается, комкается и метким движением отправляется в корзину*

- Чёрт... Вроде полегчало..., - Чуно потирает виски, осторожно, чтобы не потревожить спящую на его плече девушку.
Но она просыпается, улыбается сонно, треплет его по волосам.
- Дописал?
- Вроде того, - он улыбается в ответ, тепло и очень нежно. - Может, кофе?
Ай встаёт, потягивается. Он наблюдает, как взметается волна её красноватых волос и жмурится от разливающегося в сердце тепла.
- Слушай..., - Ай смотрит хитро и заговорщицки. - Пойдём куда-нибудь? - Встретимся с Юи. Я её сто лет не видела, дня три.
- Давай, это будет славно, - он потягивается тоже, разминает затёкшую шею. - С Вуёном?
- И с Вуёном, конечно. Мы же потусить хотим.
Она коротко целует Чуно и уносится в ванную наводить марафет, тут же начиная щебетать с сестрёнкой по телефону.

Через пару часов они уже сидят вчетвером в полупустом баре - на дворе вторник – и ждут Юи.
Юи всегда опаздывает. Минут на пятнадцать.
А потом Чуно отворачивается к окну, больно стукнувшись локтём о край стола, скрещивает руки на груди и поджимает губы. Он неожиданно чувствует злость. Острую, неприятную, мутную.

Хван отрастил волосы. Они торчат из неопрятного хвоста на макушке. Сияет, как медный таз, упираясь коленками в стол. Юи подсаживается к сестре, они о чём-то активно шепчутся. Ай надувает губы, она, кажется, зла на сестру. Так происходит около минуты.
- Эй... Может, ты поздороваешься? - Вуён немного насмешливо поднимает бровь. - А то подумают чего не того.
Чуно зол на Ай. Он ненавидит такие сюрпризы.
- Э... Привет? - Чуно видит протянутую широкую ладонь. - Э... И мир?

Чуно ругает себя пару секунд. Только за то, что больше не злится. Расплывается в широченной улыбке и пожимает руку:
- Мир, чего уж там.

Потом было очень легко, весело и шумно. В какой-то момент Чуно понимает, что сидит, обняв Чансона за плечи, они взахлёб вспоминают институт, общагу, какие-то смешные вещи. Чуно вздыхает с облегчением: он, признаться, боялся, что уже никогда не сможет общаться с Хваном. Он ужасно счастлив, что ошибался.
Потом Вуён заказывает текилу, нить происходящего теряется в смехе и сигаретном дыме.

- Меня подбешивает твоё поведение, - договорив фразу, Чуно уже не помнит, о чём она.
- Да ладно? - Чансон ехидно щурится. - И что мне сделать? Извиниться?
- Было бы неплохо, кстати.
И начинается скандал. Дурацкая, неуместная пьяная ссора. В ход идут обвинения в непочтительном обращении к старшим, идиотском внешнем виде, излишней мягкости характера, - оба уже не видят никого вокруг, орут до боли в горле, претензии уже так смахивают на детский сад, что впору смеяться. Только им не смешно. Они оба злы, больше от алкоголя, чем друг от друга, у них, вероятно, у обоих накопилось.
- Я очень хочу дать тебе по морде, - ядовито сообщает Чуно, уже перегибаясь через стол, чтобы заглянуть в эти наглые глаза.
- Выйдем? - Чансон сразу поднимается, стряхивает с себя руку Юи и, как танк, прёт на улицу, на ходу рассыпая обвинения и проклятия.

Чуно выметается следом, злой как тысяча чертей. Посетителей немного, бар на небольшой улице, уже ночь и кругом пусто.
- Ты меня бесишь. Какого чёрта тебя вообще принесло?!
- У тебя спросить забыл.
- Пожалуйста, - цедит Чуно, - скажи ещё что-нибудь. У меня будет повод дать тебе в морду.
- Напугал - сил нет. Можно я убегу в слезах? - У него уже осип голос, его трясёт от ярости или обиды.
И Чуно замахивается. Вкладывает в удар всю силу. Сил оказалось мало, - Чансон только пошатнулся.
- Урод!
Его удар оказывается немногим сильнее, но всё же во рту Чуно появляется отвратительный металлический привкус.
- Ненавижу тебя!
Чуно вдруг хочется дать Чансону банальную, пошлую пощёчину. Но его руку во время перехватывают.
- Отпусти.
Холодно. От собственного голоса. Ненависть пронзает каждый миллиметр тела Чуно. Ненависть к этому наглому, зарвавшемуся, отвратительному... Он хочет сказать очень много ядовитых, действительно обидных слов. Он вспоминает, что раньше знал слабые места Хвана. Он хочет сказать очень многое, но...

Он скучал по этим губам. Скучал смертельно, как только выжил?! У Чуно подкашиваются ноги, кружится голова, уже совсем не от алкоголя, но плечи Чансона всегда были самой надёжной поддержкой. Он вцепляется в них, как в последний шанс на спасение.
- А ты всё так же быстро заводишься, да?..
Чуно чувствует наглую ухмылку на своих губах, только теперь совсем не злую - тёплую и родную.
- Сволочь.
- Истеричка.
- Заткнись.
- Истеричка.
- Повторяешься, Хван.
- Угадай, что я скажу?
Чансон улыбается, целует ещё раз, но теперь совсем невесомо, просительно. Так же, как в первый раз в их жизни он сам целовал этого засранца.
- Ненавижу, - уже совсем мягко.
- Истеричка... - Выдох, едва слышный. - Начнём всё сначала?
- С момента драки? - Чуно уже почти смеётся.
- С момента поцелуя. Первого.

Чуно только кивает. Потому что - теперь-то ясно - что Чансон - это единственное, что ему нужно.
- Э-э... Что это значит?...
Чуно оборачивается, моментально краснея. На пороге клуба стоят Ай и Юи, смотрят на них во все свои кукольные глаза. Ай готова заплакать. Юи злится.
- То и значит, - бурчит Чансон, берёт Чуно за руку и тащит в бар. - Забираем Вуёна и едем домой.
- Когда это ты выучился командовать? - интересуется Вуён.
Чансон показывает ему язык, обещает опешившим барышням объяснить всё позже, одевает куртку.
- Заплати, пожалуйста. У меня денег нет.
Вуён привычно хмыкает, расплачивается. Заказывает девушкам такси.
- Я их провожу, ок? А то как-то некрасиво.
Когда они прощаются у клуба, Чансон прячет глаза, Чуно тихо шепчет "прости" на ухо Ай. Подъезжает машина, девушки, всё в таком же шоке, исчезают в её недрах.
- Чуно идёт тебе намного больше, чем эта девушка, - тихо говорит Вуён, и машина трогается.
Наступает тишина. Гнетущая. Чансон прикуривает, чтобы хоть как-то её заполнить.
- Урод ты, всё-таки, - Чуно смотрит в светлеющее небо. - Просто отвратительный.
- Но ты меня любишь?
- Но я тебя люблю. Как выяснилось. Всё, пошли домой. Тебе надо до-о-олго извиняться. В конце концов, это ты меня бросил.
Они идут по улице, оба немного мёрзнут, держатся за руки.
- А всё же ты ужасно быстро заводишься... Истеричка!!!
Чансон смеётся, потирая затылок, по которому только что получил немилосердный удар. Срывается с места и бежит вперёд.
- Любимая истери-и-ичка!
Он орёт во всё горло, осипшее от криков и сигарет.
Чуно улыбается в ворот куртки и поражается, как всё это время жил без этого придурка.


OWARI