немного исправил: Небесный Почтальон

[j-rock-gay]

аффтар: AkiTaka
фандом: B2ST
бэта:ищу!
название: Небесный Почтальон
персонаж: Ёсоб
жанр: сказка
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои принадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: сказка. Просто сказка. Как-то в фленте наткнулся на «письма на тот свет», немного перефразировав, спёр первую строчку. Ну вот и вышло что-то.
Посвящение:  Гей-Бабуля
размер: 2409 слов

Племя хоронит своего посла. Гонца. Связного. Штатного связиста. Посыльного.

Племя хоронит своего посла. Гонца. Связного. Штатного связиста. Посыльного.

Посыльный лежит в тонкостенном каноэ в белом саване. Каноэ почти тонет от вещей, необходимых ему там, после Жизни: еда, одежда, письменные принадлежности, нефритовые браслеты и цветы. Он лежит, спокоен и строг, он больше не сможет отправлять письма на Тот Свет, по этому каноэ полнится ещё и ими, последними. Потом, конечно, выберут нового, но это не легко. Писем много, у каждого члена племени есть свои Ушедшие, к которым хочется обратиться за советом. Узнать, тепло ли там, За Гранью. Каноэ полнится и полнится свитками, конвертами, записками и клочками листков в косую линейку.
Вождь стоит перед каноэ и взгляд его тяжёл. Ему придется нелегко, его людям тоже. Небесный почтальон ушёл слишком рано. Устал, видать.
Люди племени стоят за спиной Вождя и очень громко молчат. В конце концов Вождь не выдерживает этого, в последний раз смотрит на неподвижное лицо своего младшего сына и толкает каноэ в Великую Реку.
Великая Река принимает судёнышко, плавно выносит его на свою середину, подхватывает течением и уносит к горизонту. К Краю Света.
Люди племени расходятся, припоминая, всё ли написали в своих последних письмах. Вождь ещё долго смотрит на Реку, на заходящее солнце и медленно уходит, подобрав полы Похоронного Одеяния. Его Старший Сын стал Воином и погиб год назад, защищая племя; Средний - стал Шаманом и его забрали Духи Предков; а Младший.. Младший тоже решил покинуть его. Вождь понимает, что он плохой отец.

Небесный Гонец спит в своём каноэ, волны качают его, как колыбель в далёком детстве. Он плывёт к Солнцу. Течение Реки становится бурнее, Последний Водопад совсем близко. Лодчонку кружит на водоворотах, отсекается всё лишнее: в каноэ остаются только письма и чернила. Небесный Почтальон спит, его брови чуть нахмурены. Последний крутой виток, борт тонкостенного каноэ царапается о камни и Посыльный Ушедших несётся с головокружительной высоты Последнего Водопада туда, где нет ничего. Никто, даже Древнейшие Племени - не были там. Никто не мог рассказать, что ждёт за Водопадом.
Каноэ несётся вниз, к бушующему Ничто, Посланник смотан по рукам и ногам саваном. Последние цветы и браслеты разлетаются вокруг него, он немного боится даже через Вечный Сон. Ничто, кипящее, жадное, волнующееся - всё ближе и ближе, говорят - там Вечность. Небесный Почтальон вздрагивает всем сплёнутым телом и падает в Вечность, разбиваясь о её поверхность на тысячи частей.

~~~

Он просыпается, подскочив на постели и делает несколько глубоких, нервных вдохов. Лёгкие царапает затхлый воздух, он чувствует, как холодный пот течёт по вискам и позвоночнику. Он хватается за горло, он никак не может отдышаться. Он провёл в воде слишком долго, он понимал, что не выберется. Что бурлящее Ничто - примет его осколки и сделает лишь крупинкой себя.
Девятый вдох даётся немного легче и он осторожно оглядывается.

Таких помещений он никогда не видел прежде: нерациональное, уродливое, квадратное. Он привык к круглым комнатам их хижин, мягким полам, стенам из листьев. К постели из тёплых шкур, к украшениям из подношений Хранителей - перьев и цветов.
В этом месте всё оказалось совершенно иным: гладкие стены с незнакомым орнаментом, неуютное ложе, выстланное саванами с незнакомыми рисунками.
Он смотрит на стены и видит в окнах только небо. Он думает, что спит у Обрыва Мира, потому что даже дети его Племени знают - там не растут деревья и не летают птицы. Он тянется к окну и натыкается пальцами на незримую преграду. Что-то мешает ему, холодное и гладкое, как змея. Он не понимает решительно. Но он смиренно принимает: отец учил никогда не спорить с Вечностью. Воздух из-за этой преграды кажется совсем мёртвым.
- Ты чего не спишь?
Он вздрагивает от звука незнакомого голоса, оборачивается и видит Брата. Своего Старшего Брата, год назад ушедшего в Вечность с поля боя.
- Ты... Ты тоже тут?..
- Э.. Да, вообще-то. Я тут живу. Ты чего такой странный?
- Я... Брат, я так скучал!
Ему хочется обнять, но нельзя, это он чётко помнит: никто в Племени не имеет права прикасаться к Воину. Только его жёны.
- "Брат", скажешь тоже. - Брат смеётся и залезает на такое же, как его, ложе.
Он думает, что узнать Брата очень сложно - у него другие волосы, он исхудал и побледнел.
- Как ты живёшь тут? Отец так скучал по тебе... И Шаман скучал и я тоже. Но мы приняли твоё решение уйти с уважением.
Брат смотрит на него, как на заболевшего ребёнка и хмурится. Волосы Брата из чёрных стали цвета заходящего солнца и спиральными, как вьюнки, что охраняли их Хижину в детстве.
- Что ты несёшь? Какой отец? Какой шаман, какое решение? Я тебя не понимаю...
Он пугается немного. Потому что понимает: Ничто отнимает память Ушедших. Он сознаёт, что его память отберут тоже.
В комнату заходит кто-то ещё, прежде чем он успевает придумать ответ. Вошедший очень похож на воина, если бы не бесстыдно короткие волосы: мужчины Древних Племён никогда не стригут косы. У вошедшего миндалевидные глаза, смуглая кожа и крепкое тело.
- О, проснулся. Наконец-то.
Он понимает, что его ложе - очень высокое, на уровне плеч вошедшего.
- Ему, видать, кошмар приснился, - говорит Брат вошедшему и смеётся, как незамужняя девица. Он хмурится и думает, что отец не пережил бы такого позора. - Несёт какую-то чушь. Братом меня называет.
Вошедший подходит ближе к его ложу и заглядывает в глаза.
- Ты что-то неважно выглядишь, Соби. Не заболел?
Голос у него густой, приятный, сильный. Точно был Воином.
Он думает: "Соби?". Что за глупое прозвание. Его, Небесного Почтальона, Посланника к Ушедшим, Гонца и Посыльного, зовут... Он зажимает рот рукой, потому что не может вспомнить своего Истинного Имени. Только титулы. Имени Брата он не помнит тоже. Вечность уже взялась за его память. Ему становится страшно. Потому что ты жив, пока помнишь Истинное Имя, данное Отцами и Хранителями. У него кружится голова, он смотрит на вошедшего во все глаза.
- Иди-ка сюда.
Он подчиняется, подползает к краю ложа и сухая сильная ладонь вдруг касается его лба.
Он отскакивает к стене, ударяется локтём о борта ложа, сжимается в комок и чувствует, что холодеет. К Небесным Гонцам не смеет прикасаться даже Отец. У них не бывает жён, друзей и врагов. Никто из Смертных не может трогать Гонца. Потому что он может потерять связь с Ушедшими. К нему не прикасались уже тринадцать лет - с тех пор, как он встал на Тропу.
- Ты чего такой нервный? У тебя температура, чёрт подери, ты опять заболел! Чего ты шарахаешься, я тебя что, обидел?
- Я ж говорю, он какой-то странный. - подаёт голос всё забывший Брат. - Слушай, Дуджун, может ему скорую вызывать?
Дуджун. Он запоминает это имя, но забывает, сколько Лун он ходил к Мёртвым.
- Не надо ему скорую. Сейчас пну Донуни, пусть чай с женьшенем ему сделает. Хорошо, что сегодня только репетиции, переживём. Надеюсь, до среды поправится, а то у нас интервью на каком-то идиотском шоу...
Они говорят на понятном языке, но он не понимает и половины слов. Они обсуждают его судьбу. Дуджун выходит из комнаты и громко кричит кому-то, раздавая указания. Брат подползает к нему по просторному ложу, которых на деле три, просто они стоят рядом. Брат выглядит озабоченным, а в глазах - насмешка. Брат долго молчит, глядя ему прямо в глаза и замерев в нескольких дюймах от него. Потом хмурится и говорит очень тихо и вкрадчиво:
- Меня зовут Хёнсын. Мне двадцать один год. Тебя зовут Ёсоб, тебе - двадцать. Мы в Сеуле, это столица Кореи. Мы поём, танцуем и страдаем ерундой в одной группе. Дуджун у нас Лидер, типа главный. Ещё есть Донун, он самый младший, есть Кикван и Чунхён. Да?...
Он хлопает глазами и слушает очень внимательно, неуверенно кивает. Слова "Сеул", "Корея", "Ерунда" и "Лидер" ему ничего не говорят. Но Брат, кажется, помнит хоть что-то, на уровне чувств. Помогает.
Ёсоб, его зовут Ёсоб. Имя ему не нравится, но он быстро забывает и это.
Он чувствует под собой что-то, роется в комканом саване-покрывале и находит несколько измятых конвертов и ястребиное перо. Долго смотрит на них, не понимая.
- Это тебе фанатки подарили? - Хёнсын кажется заинтересованным.
- Я... Я не знаю.
Он открывает одно письмо и видит неровные вертикальные столбики мелких рисунков и незнакомых знаков. Он напрягает память до головной боли и вспоминает, что эти рисунки - это слова, послания, просьбы. Только не помнит - кому и чьи. Воспоминания расплывчаты и неприятны.
- Я не знаю, что это.
Он берёт в руки перо и слышит оглушительный ястребиный крик внутри своей головы.
Этот мир потихоньку его пожирает. Его память, его Знания. Его Суть.
- Это письма с Того Света. - Неожиданно говорит Хёнсын, кивает своим словам и спускается на пол. - Не слушай, я сам не понял, что сказал.
Ёсоб провожает глазами стройную спину Хёнсына и уже не помнит, кем его считал пару минут назад. В комнату входит ворчащий молодой человек, с бронзовыми волосами и красивый, как Бог.
- Вот, хён. Я тебе чай сделал.
Ёсоб берёт предложенную чашку, от которой идёт ароматный пар и пьёт мелкими глотками. Юноша садится на пол перед кроватями и смотрит в потолок.
- Лидер достал. Чуть что, так сразу Донун. Пойди, принеси, не ной... Донун ему в служанки не записывался! Тоже мне, великий Хён!
Ёсоб молчит. Он знал имя этого парня за миг до того, как он его произнёс. Сон Донун, младший и смешной. Неплохой друг. Он допивает чай, отдаёт кружку и падает на одеяло. У него очень болит голова, он чувствует себя слабым и беспомощным. Ему кажется, что он забыл что-то очень важное. Он очень хочет вспомнить, но понимает, что это невозможно. Он не вспомнит. Вечность его слопала.
Донун уходит, потом появляется Дуджун, что-то говорит, слова становятся более понятными, но это не приносит облегчения. Ёсоб проваливается в мутный сон, ему снится Великая Река, нефритовые браслеты на руках, Проводы Брата, которого у него никогда не было. Снится дорога к Ушедшим, сотни писем к ним. Ему снится Пустота и печальные глаза отца.

Он просыпается от света заходящего солнца, пробивающегося через стекло, и понимает, что он один в общаге. В общаге. Слово отдаётся в голове тысячей ассоциаций и воспоминаний, голова снова начинает болеть. Он спускается со своей кровати, идёт на кухню и наливает стакан воды. Он не замечает сидящего в гостиной.
- Как ты себя чувствуешь?
Ёсоб чуть не роняет стакан и оборачивается. Чунхён смотрит на него очень внимательно.
- Ничего, спасибо. Голова только болит страшно. А ты чего тут?
- А у меня сегодня расписание свободное, а идти куда-то лень. Вот, сижу, за жизнь думаю.
- И что надумал? - Ёсоб садится напротив, прямо на пол. - Какой-то ты не весёлый.
- Да? - Чунхён отрывается от своих мыслей неохотно. - Думаю, что скверно всё это. Что ты забываешь. Когда Сынни всё забыл, мне тоже грустно было, но это не так страшно. Что ему помнить? Войны, кровь и страдания? Нет, это как раз и нужно забыть. Но вот ты...
Ёсоб смотрит во все глаза. Холодный пот прошибает, как разряд тока.
- О чём ты?
И эти его слова так похожи на бред сумасшедшего, такие нелепые. Но Ёсоб чувствует за ними что-то. Что-то очень важное.
Чунхён чуть наклоняется к нему и улыбается печально и спокойно.
- А кто будет письма доставлять? Твоё племя ещё не скоро найдёт нового Гонца.
- О чём ты.. откуда ты... что ты говоришь?....
Но Чунхён не перестаёт улыбаться и вдруг протягивает Ёсобу конверт.
- Это очень важное письмо. Одному человеку, который Ушёл. Доставь его, пожалуйста. Последний раз. А потом забывай, если тебе так хочется.
Ёсоб берёт конверт из мятого пергамента и смотрит на всё те же незнакомые символы.
- Я не понимаю...
- Ты понимаешь. Просто это сложно - помнить то, что было перед Великим Водопадом.
- Кто ты?
Ёсоб смотрит в глаза тому, кого, кажется, знает годы. Кого не знает вовсе.
- Я?...
Чунхён оттягивает ворот майки и проводит рукой по ключице. Знакомая татуировка под ладонью превращается в изогнутое изображение ястребиного пера.
- Я - Страж. Страж Границы между Там и Тут. И в том Племени, которое ты покинул, живёт тот, кого я люблю. Так что, прошу тебя, передай моё последнее письмо.
- Я передам.
Ёсоб не знает, как это сделать, но чувствует, как Вечность отступает от него на маленький шажок. Как оставляет часть его Истинных Знаний.
- Меня зовут Пещаный Ветер. - Говорит Чунхён и ложится на пол, вытянув руки вверх.
- Я не помню своего имени. - Ёсоб растерян, ему холодно и неуютно.
- Это плохо. Когда ты понесёшь письмо, я не смогу пропустить тебя без пароля. Нужно имя. Истинное.
- Ты его знаешь?
- Знаю.
- Скажешь?
- Вспоминай. Ты называл его тысячи раз. Мне называл.
Ёсоб закрывает голову руками и старается вспомнить. Тяжело, очень тяжело.
- Небесный Почтальон?
- Почти.
И Ёсоб вспоминает. Неожиданно и легко.
- Я помню.
- Хорошо. - Чунхён смешно лохматит свои волосы. - Не произноси его просто так. Скажешь ночью, когда мы встретимся.

Ёсоб засыпает под общий гомон, сжимая в руках свои последние письма.
Во сне он идёт по Жёлтой Пустоши и смотрит на ястреба, кричащего в синем небе. Он подходит к границе между Там и Тут.
- Страж!
Проходит несколько мгновений и Страж появляется. В жёлтом одеянии, широком и лёгком, несмотря на тяжёлые драгоценные камни, на золотую вышивку. У Стража две тугие косы до земли, чёрные, как смоль. На косах - золотые наконечники. Страж слеп, как любая Истина.
- Кто ты?
- Небесный Почтальон племени Ястреба. Я несу письма от Ушедших.
- Назови своё Истинное Имя.
У Стража мелодичный голос, он говорит ритмично, тихо и в самое сердце.
- Тот, Кого Нет.
Страж улыбается одним уголком пухлых губ и отходит на шаг, пропуская Гонца к Тропе.
Посланец Ушедших идёт по своей Тропе, именно своей личной, потому что у каждого Проводника Вестей - свои дороги. Он смотрит на деревья с восковыми листьями, знакомые травы и цветы. На его руках - нефритовые браслеты, а в небе кричит Ястреб.
Он останавливается на правом берегу Великой Реки и зовёт отца. На том берегу Вождь Племени поднимает руку в приветственном жесте и отправляет по воде крохотную лодочку. Гонец не достаёт письма, а только кладёт свои. Толкает лодочку обратно.
- Прости, отец. За Последним Водопадом нет места этим письмам. Я не могу их передавать больше.
- Что ж. - Отец, конечно, его слышит. Он смотрит печально и тепло на своего Сына, ушедшего последним. - Будь счастлив, Сын.

Небесный Почтальон не отвечает, он просто уходит с родной земли с тяжёлым сердцем. Уходит навсегда. Проходя мимо Стража, сияющего, как тысяча солнц, он легонько касается его плеча и просыпается.
- Я... Я передал.
Ёсоб свешивается со своей койки и смотрит на Чунхёна.
- Спасибо.
- Мне кажется, я не смогу всё забыть. Кажется, у Вечности на меня иные планы.
- Может это и неплохо?
- Быть может, кто знает.
Ёсоб забирается под одеяло и снова засыпает. Просто засыпает, как обычный Человек. А под подушкой его уже ждёт стопка конвертов, записок и измятых листочков в косую линейку. Он прикасается к ним, улыбается и шепчет "завтра"

OWARI