[j-rock-gay]

вспомнил о заказах на драбблы!!!!
АНПРИДИКТБЛ ТАКА!!!!))))
для  Irinaki

1:ДжонгКи, фраза "Почему мне нельзя войти в твою комнату?", жанр не указан.

- Ну Ки! Мне же интересно!
- Нет. Я сказал нет.
Ки скрестил руки на груди и, для пущей убедительности, поджал губы. Ещё и головой помотал. Блинг на это сначала подозрительно сощурился, потом состроил капризную морду, резко сменил её на строгое выражение, потом на жалостливое.
Ки спокойненько пронаблюдал эти метаморфозы с каменным лицом, но, на всякий случай, плотнее прижался попой к двери в свою комнату.
- Ты прячешь там труп? - Блинг аж засиял "гениальной" догадкой. Ки фыркнул.
- Три трупа. И, будешь доставать - спрячу и твой. Ясно?
Блинг неожиданно-легко пожал плечами и пошёл на кухню.
Не к добру это. Не к добру.
Ки почувствовал себя Ягами Лайтом, когда придумывал хитроумную закрывалку, не видную с первого взгляда. Закрывалка вышла на совесть, ни по чём этому придурочному Динозавру не открыть дверь!
Завершив плотнечиские работы, Кибом, со спокойной душой, отправился фотографироваться в красивой одежде для красивого журнала. Но странное чувство дискомфорта не оставляло его всю фотосессию.
Первым делом Ки, открыв входную дверь, удивился: в квартире пахнет вкусной едой, тихо играют "Black Eyed Peace" и что-то нестройно подпевает голосом Блинга. Ки похолодел.
Дверь в его комнату открыта на распашку. Ки смотрит на это омерзительное чудовище, сидящее на его, Ки, кровати и внимательно разглядывающее свои фотки, расклеенные по стенам.
Ки холодеет ещё раз. А Блинг поднимает на него счастливые глаза, протягивает к нему ручки и говорит только:
- Я тебя тоже.

2. спящий Итук/кто-то из суджу (кто - неизвестно), флафф

У него всё белое, всё такое белое и он сам такой бледный на фоне этой белизны, особенно сейчас - в предрассветных сумерках. Глаза давно привыкли к такому освещению, и если осмелиться сесть поближе - отчётливо видна синь под спокойно прикрытыми глазами и каждая трещенка на сухих губах. И рыжие волосы, такие рыжие-рыжие на белой наволочке.
Он спит, лёжа на спине, руки вдоль тела, весь такой стремительный. Лидер - Лидер и есть. Рядом с подушкой валяется его телефон, конечно же, белый. У него всё белое.
Только не я. Не белый и не у него. Что там цвет волос. Не белый и не у него.
Мне нравится смотреть, как спокойно, почти незаметно, раздуваются его тонкие ноздри от размеренного дыхания. Нравится представлять, что там ему снится. Сейчас он совсем беззащитный. И вовсе не потому, что слабый. просто не защищается, его белизна - не стены, а просто единственно подходящее обрамление.
Спина давно затекла, дышать приходиться тихо и напряжённо - чтобы не разбудить. Сердиться, конечно, не станет. Он никогда на меня не сердится. Но я не хочу слов. Не хочу врать, выкручиваться, придумывать что-то. Хочу просто смотреть.
Скоро утро, уже совсем скоро, надо уйти и поспать хоть час. Только собираюсь встать, как Итук вдруг поворачивается на бок, сгибается уютным комком и кладёт голову мне на колени. Обнимает сонно, вяло, неосознанно. И сердце замирает и руки сами ползут к его мягким волосам - легонько перебрать.
- Какой же ты дурак, Туки...
А он ёрзает, что кошка сонная, устраивается удобней, вдыхает шумно и шепчет:
- Не уходи.