Небесный Сеул

[j-rock-gay]

аффтар: PornoGraffity
фэндом: B.A.P
бэта: нет. вообще.
название: Небесный Сеул
персонажи: BangZelo
рейтинг: G
жанр: fairytale
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои принадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: лёгкая сказочка про Маленького Принца и его Любимого.
посвящение:  Вооружён и опасен
статус: закончено

Маленький Принц обстоятельно поговорил с Лисом, говорил мягко и много размахивал руками, прикрывая ими то глаза, то сердце. Маленький Принц говорил привычно много и непривычно отстранённо. Словно не о себе. А, самое главное, словно и не о Лисе вовсе, хотя так и называл его "Лисонькой" и "Лиской", даже трепал между ушами. Но был непреклонен, твёрд, в первый раз на памяти Лиса Принц был так твёрд в своём решении.
Маленький Принц решил уйти от Лиса. Много извинялся, обещал не оставлять, навещать по несколько раз в год и высылать конфеты на рождество. Но остаться - сказал - не может. Никак. Совсем. Не имеет ни малейшей возможности. Иначе - сказал - умрёт.
Лис, конечно, отпустил, даже хвостом вилял и не перечил. Не показывал Маленькому Принцу слёзонек своих, вздохи в пасти давил, хвостиком единственным вилял робко. Отпустил. Кто Лис, чтобы с Принцем спорить? Раз уж так твёрдо решил, так уж так и так уйдёт, чего тянуть? И только спросил - почему? Чем не угодил, почему разонравился?
Принц молчал, головой мотал, да кулаки сжимал. Мол, что ты, рыжий. Всё не так. Просто так получилось.
"Так получилось" - эхом повторил Лис и развернулся, уходить, собирать свои сандалики и подстилку, и уходить совсем.
- Прости меня, Лиска.
- М. - Лисёнок кивнул, не оборачиваясь, - Только не надо мне твоих конфет. Пожалуйста.
Маленький Принц больше ничего не сказал, но конфетки твёрдо решил высылать всё равно.

Маленький Принц вышел из здания заполненного людьми аэропорта и стал осматриваться. Это уже сорок восьмой город, в котором он всё пытается и пытается найти... Маленький Принц всё никак не может решить, как же прозвать того, кого он с таким отчаяньем ищет, ради кого покинул свою уютную планетку, на которой от рассвета и заката - всего двадцать метров, ради кого он оставил единственное любящее его существо.
Но имя пока не имеет особого значения, хотя Маленький Принц на них помешан. Он просто зовёт того, кого ищет "любимым", потому что уверен, что полюбит. Иначе - смысл бы его искать?
Маленький Принц жмурится на непривычное солнце, приставив ладонь козырьком ко лбу. Город шумный, язык непонятный, но это не надолго, так всегда бывало - минут семь среди жителей, и Принц уже идеально понимает и язык и письменность.
Маленький Принц роется в сумке, достаёт новенький, хрусткий, не пойми, откуда взявшийся паспорт и внимательно читает своё имя для этого города. Чхве Чунхон, судя по дате рождения, пока ещё пятнадцать лет. Хотя надо говорить "шестнадцать", Маленький Принц Чунхон откуда-то знает это, в этом городе так принято.
Город называется Сеул, Маленький Чунхон поднимает голову и внимательно всматривается в едва заметные очертания его Небесного Близнеца. Не отрывая взгляда, легонько кланяется и расплывается в широкой улыбке.
- Пожалуйста, пусть он будет в этом городе. Я уже немного устал его искать.
Маленький Принц говорит это Небесному Сеулу и с надеждой щурится. Небесные Города никогда не говорят с ним, но что-то сегодня идёт не так, как обычно, призрачные стены города мелко дрожат и отливают радугой. Конечно же, люди не видят этого, люди вообще слишком редко смотрят на Небо. Но Принц считает это за хорошую примету и улыбается ещё раз.
- Я пойду.
Маленький Принц Чхве Чунхон поправляет ремень сумки на плече, перетаптывается, впитывая в себя истинный смысл этого города и просто идёт.
Маленький Принц Чунхон гуляет до вечера, не ищет, а просто знакомится с Сеулом. Сеул ему нравится, Принц городу, кажется, тоже. Маленький Чунхон ужинает в какой-то смешной забегаловке, за деревянным столиком под зонтиком, не небольшой террасе, выходящей прямо на улицу. Он ест хрустящий на зубах салат, осторожно выбирая из цветной массы красные кусочки - он не любит перца, а в этом городе вся пища такая острая. Он ест шоколадный пирог с медовыми яблоками, пьёт подогретое молоко, которое так долго выпрашивал у удивлённого официанта. Расплачивается незнакомыми купюрами, теснящимися в розовом бумажнике, и идёт дальше. Потом, когда уже стемнело, и тёплый летний воздух загустел, он присаживается на скамейке в парке у детской площадки и теребит в руках связку из двух ключей. Один ключ - от его уютной однокомнатной квартирки, которые всегда услужливо появлялись там, куда он приходил, а второй - от Дома. Маленький Принц ненавидит этот голубоватый, слабо мерцающий ключ, но не выбрасывает его. Он трус, всё ещё мальчишка, совсем ребёнок - ему необходимы пути к отступлению. Если он устанет в конец, так и не найдя Любимого - он вернётся домой, на ту планетку, где от заката до рассвета - каких-то двадцать метров и постепенно взрослеющий Лис всё ещё тоненько и почти незаметно ждёт его. Маленький Принц всё ещё надеется, что этот ключ никогда ему не пригодится. По крайней мере - не пригодится, чтобы возвращаться на совсем.
Маленький Чунхон мурлычет себе под нос песенку, оглядывается на редких прохожих и гадает, какие занавески будут в его новом доме. Когда ему надоедает сидеть, он встаёт, потягивается, и идёт через парк.
А в нескольких метрах от него, на детской лазалке, сидит кто-то, натянув капюшон на самые глаза. Из-под капюшона торчит козырёк кепки, сидящий сутулится и смотрит на свои руки. Чунхон проходит мимо, но всё не может оторвать глаз. Сидящий словно чувствует взгляд и поднимает голову, только лица всё равно не видно - только губы. Смешные такие, сразу видно, что смешливые, весёлые и какие-то особенные. Маленький Принц замирает в паре шагов от этих губ и просто смотрит. Как дурак.
А сердце вдруг трижды глухо ударяет в виски, переворачивается, замирает, словно пытается отдышаться, и пускается вскачь.
Сидящий на глупой детской лазалке совершенно точно смотрит на Принца, пристально и внимательно, словно сканирует, только глаз не видно. Маленький Чунхон стоит, как вкопанный, даже не пытается унять сердце, и ждёт. Ждёт, что сидящий заговорит первым, потому что так должно быть, потому что так гласит придание, которое Маленький Принц сам себе выдумал. Любимый узнает сразу, заговорит первым, подойдёт сам.
Но сидящий не двигается, Маленький Принц различает голубые проводки, теряющиеся в темноте капюшона и, кажется, слышит глухие удары битов из наушников. Сидящий не двигается, его смешливые губы не трогает даже тень улыбки, потом он опускает голову.
Маленький Принц не верит, он ждёт не меньше минуты, но сидящий сидит, опустив голову, и отстукивает по коленке ритм едва слышной песни. И Маленький Принц Чунхон медленно разворачивается, словно всё ещё даёт сидящему на детской лазалке шанс поднять голову, окликнуть. Он же не мог ошибиться! Нет, он мог, конечно же мог, он же ещё совсем маленький. Но сердце-то не могло! Никак не могло, это решительно невозможно! Но оно ошиблось, потому что смешные губы прячутся под капюшоном - их обладатель ещё ниже опускает голову, и Чунхон уходит из парка.
Он доходит до своей квартирки минут за двадцать, но сейчас она не кажется ему привлекательной. Он только бросает сумку в прихожей, не обращая внимания на то, как, под его взглядом, перекраивается реальность, меняясь под его предпочтения и желания: как появляется оранжевая дверь, ведущая в спальню, как, с тихим шелестом, на диване в крохотной гостиной появляются пухлые подушки, как звенят из кухни, теснясь на полке, чашки и тарелки - все, как одна - парные, Чунхон прекрасно знает это. Но сейчас он слишком расстроен, он в шоке и ему не до чашек. Смысл в них, если опять, опять не тот город, чёртов Сеул.
Маленький Чунхон бросает сумку в прихожей, шикает на расшумевшиеся чашки, берёт с вешалки незнакомый, но неизменно находящийся синий шарф, и идёт к лифту. В его новом доме - двадцать этажей, его квартира - на семнадцатом. Он поднимается на последний, взбегает по ступенькам чёрной лестницы и выходит на крышу. Крыша плоская, чистая и уютная - Чунхону нравится. Он складывает мягкий шарф несколько раз и садится на него, оперевшись спиной на стену вентиляционной шахты. Поднимает голову и смотрит на Небесный Сеул с немым укором. Мол - чего ж сиял так, да переливался, когда нет в тебе моего Любимого?
Маленький Чунхон задрёмывает, закутавшись в ворот толстовки, подобрав к себе ноги и скрестив руки на груди. Ему снится космос, его бесконеная чернота, израненная пятнами звёзд, его тишина, наполненная шипением комет, его всеобъемлющее спокойствие. Во сне Маленький принц понимает, что это всё - только начало, что это - всего лишь сорок восьмой из двух миллионов шестисот шестидесяти семи тысяч четырёхсот семнадцати известных ему городов. И сейчас он - лишь на первой из бесконечного множества миллионов планет. Что путь ещё долог, что уставать ещё рано, что нужно постараться и искать, искать, искать...
- ... эээй? Ты живой, мелкий? Живой? Или умер?
Маленький Принц вздрагивает, пугается, распахивает глаза и опять видит эти смешливые губы под капюшоном, только на этот раз они и правда улыбаются.
- Живой. - как-то глупо ухмыляется тот, кто сидел на лазалке в парке и тыкает Маленького Принца в щёку.
Чунхон дёргается, закусывает губу, потому что сердце опять начинает грохотать о рёбра.
- Ты бы.. снял капюшон, а то как-то невежливо. И на маньяка похож.
Пришедший ухмыляется как-то по-идиотски, кивком головы скидывает капюшон и Чунхон замирает.
- Ну и что? - у пришедшего густой, хриплый, обволакивающий голос. От этого голоса Чунхону становится спокойно и так легко, что он, невольно, улыбается от уха до уха.
- Ничего.
Маленький Чунхон смеётся, и всё смотрит, смотрит на Любимого, во все глаза, пытается рассмотреть сразу всё: суженные в улыбке глаза, широкую, идиотскую ухмылку, встрёпанные выбеленные волосы.
- Меня зо...
- Да ты прямо как Маленький Принц! - вдруг громко смеётся Любимый и садится напротив, прямо на прохладный бетон.
- Я и есть...
Любимый смеётся, совсем не обидно, но так долго и весело, что Маленький Принц Чхве Чунхон тоже начинает смеяться.
- У тебя такие дурацкие кудряшки. - Любимый оттягивает одну скрученную прядку и вдруг перестаёт смеяться. - Как с неба свалился.
Маленький Принц кивает и переводит взгляд на Небесный Сеул, который переливается и гудит красками, как северное сияние, которое Принц видел, только попав на эту планету.
- Ёнгук. Банг Ёнгук. Это моё имя. Меня им зовут. Ну.. Правда меня обычно мало куда зовут. По правде сказать - вообще никогда не зовут. Но имя - моё.
Маленький принц опять смотрит на этого Ёнгука, опять во все глаза и всё ещё страшится поверить. Никуда никогда не зовут. Всегда один. Всё сходится, потому что именно таким Любимого описывала Легенда, придуманная Маленьким Принцем.
Ёнгук как-то бестолково треплет себя по волосам и явно не понимает, что ещё нужно сказать.
- Меня зовут Чхве Чунхон. Мне... Мне шестнадцать лет. Я живу в этом доме и зову тебя в него. Ко мне. Пошли?
Ёнгук как-то странно улыбается, словно Принц говорит с ним на незнакомом языке. Но смысл угадывает и неуверенно кивает.

И до утра всё рассказывает, рассказывает Маленькому принцу о том, как всю жизнь был один, как полюбил только один раз и любовью этой была музыка, странная, непривычная Принцу музыка. Зачитывает кусочки из своих песен, изводит запасы чая, дымит в окно, и всё говорит, говорит, говорит, словно в первый раз. Возможно, действительно в первый.
Маленький Принц с хитрецой в глазах рассматривает, как, уже почти незаметно, меняется его квартира, обрастая какими-то мелочами, нужными этому странному, нелепому, но уже такому любимому Ёнгуку: блокнотами с карандашами, растворимым кофе в жестяных банках, зарядками от плеера и телефона, стайкой футболок в шкафу, толстовок с капюшонами и целой армией разноцветных кроссовок в прихожей.
- Оставайся? - одновременно с наступлением рассвета спрашивает Чунхон и склоняет голову на бок, - Навсегда. Тут есть всё, что тебе нужно, посмотри.
- Тут... - Ёнгук правда осматривается и опять смешно хмыкает, - Есть ты. Мой Маленький Принц с другой планеты.

Солнце выкатывается из Небесного Сеула на небо, когда Маленький Принц засыпает в своей новой, но такой знакомой постели, уронив голову с нелепыми кудряшками на плечо Любимому и умиротворённо улыбается.

OWARI