господи, я просто слишком стар для этого дерьма!
аффтар: AkiTaka
мыло: [email protected]
фэндом: The GazettE
бэта: Seamus Finnigan временно недоступен.(((
название: после грозы
рейтинг: PG
пейринг: Reituki
жанр: Romance
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои пренадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: не стану предупреждать!!!!><
посвящение: Белому Кролику Каю. виз лав. <3
да простит меня Великая Страна Япония, Японский Император и PSC. *дважды хлопнул в ладошки*
itadakimasu?
Сегодня он какой-то странный. Словно дождём прибитый. Тихий. Непривычно. Непорядок. Это более странно, чем безвкусно одетый Кою.
- Ру, что с тобой?
- Ничего.
- Это значит "отвали" или "допытайся"? - Улыбаюсь. Руки иногда любит, чтобы его уговаривали на то, что ему самому нужно.
Он смотрит на меня изподлобья, мрачный, как индейская статуя. Думает. Потом бурчит:
- Допытайся.
- Хорошо. Репетиция всё равно без Аоя не клеится, пошли куда-нибудь выпьем?
Он равнодушно хмыкает и пожимает плечами.
-Ок. Тогда жди меня здесь. Сейчас я отпрошусь у Каи и заберу твою сумку.
Пока он не успел что-нибудь сказать, захожу в студию и беру его вещи.
- Каи, Руки что-то нехорошо, мы пойдём? Он поговорить хочет, а ты сам видишь, что он сам не свой. Ладно? Всё равно, пока Аой в Миэ ничерта не выйдет.
- Здорово! Тогда ты сходишь со мной по магазинам? - Улыбается Уру. Ему вообще всё ни по чём.
- Хорошо, идите. Да, схожу. - Устало улыбается Каи и пока Уру что-то радостно пищит, я быстро выметаюсь.
Руки в комнате отдыха нет. Ну что он опять выдумал? Сбежать? Не выйдет. В кармане пищит телефон. СМС от Ру "курю у твоей машины". Лааадно. Похоже мне сегодня пригодится терпение. Выхожу из здания.
- Тоесть ты решил, что я сегодня не пью, да? - Хлопаю его по плечу и он вздрагивает. Плохо дело.
- Да. Будешь давать мне трезвые советы.
- Что не сделаешь ради лучшего друга... Садись, поехали? У тебя есть пожелания, или я выбираю место?
Руки садится, почему-то, на заднее сидение.
- Там должно быть тихо, уютно и не ярко.
Я выезжаю со стоянки, а Руки ложится на сидение и не издаёт ни звука. Я пытаюсь вспомнить хоть одно подходящее место. Единственный вариант на другом конце Токио, но Руки, кажется, уснул.
Через минут сорок:
- Ру... - Перегибаюсь назад. - Ру, мы приехали.
Он не спал. Лежит на боку и его лицо очень серьёзное. Я-то думал, он там страдает. А он сам с собой ругается. Он садится и уверенно кивает. Выходит из машины и сразу идёт в бар. Еле его догоняю.
Ру выбирает столик, огороженный полупрозрачной ширмой и садится на диван. Спина прямая, руки сложены на коленях. Весь напряжённый, как струна. Сажусь напротив.
- Допытывай.
Если бы я его не знал, дал бы в морду за хамский тон. Только он не хамит. У него такие способы просить о помощи. Он ненавидит себя слабым.
- Что с тобой происходит? Ты второй день на себя не похож.
- Ничего. - Спокойно. И это тоже нормально. Раз на третий-четвёртый разколется.
- Не ври мне. Ты тихий, злой и мрачный. На пустом месте, скажешь?
- Скажу.
- Ага. Так я и поверил. Погоди, сейчас... - Подзываю официанта. - Виски молодому человеку. Грамм триста. Колу. Чего-нибудь пожевать. И мне кофе. - Официант с поклоном уходит и я возвращаюсь к нашему спектаклю. - Ру, на кого ты злишься? Что стряслось? Может ты просто устал? Работы много в последнее время.. - Глупости. Когда он устаёт, он капризничает больше Кою.
- На себя злюсь. От этого и устал. - Смотрит прямо перед собой и почти незаметно сжимает ткань брюк в кулаке.
- Из-за чего? Чем ты себе не угодил?
- У тебя сигареты есть? Я свои забыл.
Достаю пачку, кладу на стол. Даю ему время покурить а сам в это время теряюсь в догадках. Творческий кризис? Проходит пара минут, нам приносят заказ.
- Пачку ментоловых Marlboro, пожалуйста.
Руки наливает виски в стакан, совсем немного, разбавляет колой и делает небольшой глаток.
- Потому что я слабак. Я трус и слабак.
Вот так новости.
- Из чего ты сделал этот вывод? - Сажусь удобнее и начинаю медленно размешивать несуществующий сахар в кофе. Дкрацкая привычка.
- Потому что я не могу осмелиться сделать то, что хочу сделать очень давно. - Сердится. Очень.
- Тогда выдохни и сделай. Хочешь, я тебя на слабо возьму? - Улыбаюсь. Это должно сработать.
- Возьми. - Кивает. Делает ещё глаток. Расковыривает принесённую пачку.
- Прости... Но тогда я должен знать, что именно ты не можешь сделать.
Руки снова замолкает, собирается с мыслями. Я не тороплю. Я слишком хорошо его знаю. Потом он вдруг быстро поднимает на меня глаза, на мгновение закусывает губу.
- Рэй.. Ты когда-нибудь влюблялся?
Вот тебе и новости! Руки? Влюбился? Да так, что признаться не может? Нифига себе сюрприз... Но я беру себя в руки.
- Пару раз. Давно.
Он снова кивает и словно удовлетворяется ответом. Пауза затягивается.
- Ты не можешь признаться в своих чувствах? - Иногда его нужно подталкивать.
- Да. Как мальчишка боюсь.
Расплываюсь в улыбке. Это так... мило.
- Почему? Боишься быть отвергнутым?
- Боюсь непонимания.
- У неё такое... архаичное воспитание?
- Да нет же. Не в этом дело.
- Ясно. Не рассказывай, если не хочешь. Тогда... - Прищуриваюсь. - Ру, тебе просто слабо. Великий любимец женщин всех возрастов просто боится признаться? Смешно же!
- Смешно.
- Тогда... Давай спорить? На... Пятьдесят тысяч. Не признаешься - гони деньги.
- И как ты это проверишь? - Улыбается. Слабо, но всё же. Маленькая победа.
- А ты не станешь мне врать. В чём тогда весь понт спора?
- Точно. Не стану. Чёрт... - Лохматит свои волосы, снова прикуривает.
- Тогда сейчас позвони ей и назначь свидание. Не оттягивай. - Кофе уже немного остыл и стал невкусным.
- Не позвоню.
- Трусишь?
- Нет. Уже нет. Просто дай мне немного времени.
Киваю. "Немного" длится три сигареты и целый стакан его коктейля.
- Рэй... Ты же мой друг?
- Друг. Самый настоящий. Но на свиданку вместе с тобой не пойду, и не проси.
- Перестань тупить. Я не мальчик уже для таких глупостей. - Хмурится.
- Хочется верить. Так что, решился? - Мне немного весело. Хочется раззадорить его так, чтобы он прямо сейчас к своей принцессе помчался.
Руки снова кивает, как китайский болванчик, несколько раз подряд. Не мне, своим мыслям. Делает три глубоких затяжки и смотрит мне в глаза. От этого пронзительного взгляда у меня по спине пробежали мурашки.
- Акира, я люблю тебя. И не начинай попрть глупости про братские чувства, я серьёзно тебя люблю. Безумно люблю. По этому и боялся признаться. Вот. И... - Его голос делается тихим и жалобным. - Не бросай меня...
Хорошо, что я ничего не держал в руках. И хорошо, что я сижу. Вот так сюрприз... И он же, подлец, не шутит. Хотя бы потому, что назвал меня по имени. Ооох, ну и новость... Я всегда чувствовал себя глупо, когда мне признавались. А сейчас мне признаётся человек, которого я давно знаю. С которым я работаю. Мой лучший друг. Парень. Провожу рукой по лицу и смотрю на него. Такая же прямая спина. На лице решимость. В глазах - страх.
- Така, я... Чёрт... Прости, я просто... Не был готов к такому... Я... Можно я сейчас помолчу, чтобы не наговорить глупостей? Совсем немного, пару минут. - Улыбаюсь виновато.
Ру кивает и не отводит от меня глаз. Хочется спрятаться от этого взгляда. Что я могу ему сказать? Утешить, что люблю его, только как брата? Извиниться, что мнея не привлекают парни? Попросить дать мне время? Начерта мне это время - я не люблю его... я не люблю парней. И, мягко говоря, не уверен, что это изменится. Чщщщёрт! Сжимаю виски руками.
- Аки. Послушай меня. Ты не должен сейчас ничего говорить. Я знаю, что ты любишь девушек. Наверное, как ни кто заню. - Улыбается так печально, что мне хочется, чтобы на земле не осталось ни одной девушки. - Я ничего у тебя не прошу. Просто не хотел от тебя что-то скрывать, вот и всё. То, что я тебе сказал не должно ничего изменить в наших отношениях. Если ты, конечно, не придашь меня анафеме. - Смешок, немного нервный.
- Не придам. Ничего не изменится. - Хотел бы я себе верить на все сто.
- Хорошо... - Мне кажется, ему действительно стало легче. Он правда очень боялся. Думаю, могу его понять. Представить. - Тогда... Тогда позволь мне о тебе заботиться! - Кланяется на столько низко, на сколько позволяет стоящий перед ним стол.
- Заботься. - Стараюсь улыбнуться непринуждённо. - Мне будет приятно.
- Спасибо. - Выпрямляется и залпом выпивает содержимое своего стакана. Потом выливает в стакан остатки виски. - За тебя. - Снова залпом. Мне немного смешно. Хотя... Неуютно. И страшно подумать, что будет дальше.
За окнами бара хлещет ливень.
Часть вторая.
- Аки... - Пока мы бежали до машины, промокли до нитки. Руки плюхнулся на переднее сиденье. Сейчас он похож на мокрого кота. Смешной до ужаса. - Можно мне сегодня...
- Хорошо. - Включаю отопление и вытираю капли дождя с лица. - У меня хорошая игра есть.
- Спасибо. - Это самое слово Ру сопроводил трогательным чихом.
- Оо, друг мой, да ты простудился! Ладно, у меня дома коньяк есть. Так что напьёшься сегодня. - Я ему даже подмигнул и надавил педаль газа.
Дороги почти пустые, темно - глаз выколи. Дождь бьёт по крыше с такой силой, словно решил угробить нас. По этому я еду не очень быстро.
- Почему ты не послал меня? - Тихо и неожиданно.
- Что? - Я как-то совсем погрузился в отсутствующие мысли. - Извини, задумался.
- Почему ты не послал меня ко всем чертям? - Он сидит, подобрав под себя ноги и уставившись в боковое окно.
- Потому что... - А почему? Я и сам не знаю. - Наверное потому, что ты мой близкий друг. И тебе больно. Ты любишь человека. Это хорошо. Любовь это всегда хорошо. Прости, но я пока не могу воспринимать это, как... чувства ко мне. Извини.
Он издаёт тихое "мм", означающее, видимо, "не извиняйся, всё хорошо".
Потом мы снова молчим, пока не подъезжаем к моему дому. Выбегаем тоже молча. В той-же тишине вошли в квартиру. Я пошёл в ванную за полотенцем. Когда вошёл в гостинную, застал трогательнейшую картину: Руки стоит перед клеткой Кейджи и улыбается ему, что-то тихо нашёптывая.
- На, вытрись. А то совсем простынешь. А лучше прими горячий душ. Там есть футболка и шорты, переоденься. Я пока поесть сделаю.
- Спасибо. - Он берёт у меня полотенце и послушно топает в душ.
- Перестань говорить это слово. - Улыбаюсь. Я стараюсь улыбаться. Это не очень-то легко.
Пока Руки греется в душе, я достал из холодильника рис и какое-то мясо. Не помню, когда его приготовил. Ставлю всё это на плиту и сажусь за стол.
Чёрт, что мне делать? Как вести себя с ним? Конечно, нужно вести себя, как раньше. Но как? Это же так трудно. Теперь я постоянно буду думать над тем, чтобы его не ранить, не сказать лишнего. Не дать надежды. И как я представлю ему свою девушку, если она появится? Чёрт, это же просто катастрофа!..
- Вот и я. - Руки зашёл на кухню с полотенцем на голове. Посмотрел на меня и потух. Чёрт! Ну вот, я уже его обидил! Вскакиваю, как ошпаренный.
- О. Я тогда тоже в душ, а ты проследи, чтобы не подгорело. В том ящике есть сигареты, твои, наверное, промокли. Вот.
Из-за идиотского смущения, просто выбегаю из кухни. Идиотизм.
Горячий душ. Это успокоит, успокоит... успокаивает. Стоп, Сузуки. Прекратить истерику! Бери пример с Руки! Он сегодня такой молодец. Признался тебе. Представляешь, как ему было страшно? А теперь он стоит на твоей кухне и жарит твой чёртов рис. Он хотябы старается быть спокойным. А ты разистерился, как девчёнка. Стыдно.
Наверное, я проторчал в душе не меньше тридцать минут. Надо выходить. Поесть. Покурить. Поболтать. Начать привыкать к новой роли.
- О. А я уже... - Руки улыбается, вытирая руки полотенцем. - Приготовил. И Кейджи покормил. И даже диван себе в гостинной расстелил.
- Да ты метиор. - Сажусь за стол. Достаю сигарету из пачки.
- Это ты тормоз. Остыло уже.
- Ничего. Я привык есть холодное. Руки! Ты помыл сковородку?!
- Тебя это удивляет? - Как заправская жена, ставит тарелки на стол. "Позволь мне о тебе заботиться...". А это... Даже приятно. Если не думать о том... вообще не думать.
- Немного. - Тушуюсь. Сейчас ещё и свиньёй назовёт. И прав же будет.
- Ну тогда я тебя добью. Потому что я помыл кастрюлю и ещё выбросил что-то из холодильника. - Делает страшные глаза. - Потому что завтра оно начало бы бегать!
Смеюсь. Не думать оказалось не так сложно. Мы едим, потом Ру наливает чай.
- Где у тебя коньяк?
- Там, над столом.
Плескает себе чуть не пол чашки.
- Тебе налить? - Киваю. Мне понадобится снотворное.
Потом Руки моет посуду, никогда бы не подумал, что он такой хозяйственный. Мы сидим на его разобранном диване, пьём остывший чай с коньяком и смотрим какой-то фильм.
- Ты зеваешь. Иди спать.
- Ага... - Встаю, потягиваюсь. Да уж, сегодня было от чего устать. - Кстати, завтра репетиция во сколько?
- Завтра репетиция в послезавтра, балда. - Улыбается Ру, выключает телевизор и забирается под одеяло.
- Хороших снов, Ру.
- Хороших снов, Аки.
Дождь барабанит в стёкла с удвоенной силой. Такое чувство, что тот, кто сидит на небе хочет смыть всё, что было в моей жизни до сегодняшенго вечера. Теперь всё будет иначе.
Через пол часа, наверное, сквозь противную дрёму слышу раскат грома. Я люблю засыпать в грозу. Раскат повторяется и я слышу звук открываемой двери. Открываю глаза и в полумраке вижу Ру, завёрнутогго в одеяло. Очередня молния освещает его недовольное и мрачное лицо.
- Я боюсь грозы. - Он говорит это таким тоном, словно в этом виноват я. - Я её чертовски боюсь. Не могу спать. - Ещё один раскат и Руки вздрагивает.
Я улыбаюсь и приподнимаю одеяло за своей спиной. Он стоит, как стоял.
- Ложись давай, мне в спину дует.
- Аки, это...
- Ну хорошо, тогда сиди всю ночь перед телевизором.
- Нет уж.
Подходит, немного медлит перед самой кроватью и ложится на самый краешек.
- Грохнешься. Така, не тупи и ложись нормально. - Интересно, почему я так спокоен?
Он бурчит что-то невнятное, но ложится ближе. Вздрагивает от каждого раската грома и, в конце концов, прячет голову под подушку.
- Холодно. Я всегда мёрзну в грозу. Ненавижу... - Он собой так недоволен, что хочется пожалеть.
- Если накрыться двумя одеялами сразу, вот так... - Переворачиваюсь и расстелаю его одеяло поверх своего и накидываю на этого трусишку. - То будет теплее. - Снова отворачиваюсь и закрываю глаза. Руки, кажется, не дышит. Так проходит минут десять. Гроза не стихает, я улыбаюсь мысли о том, что живу на восьмом этаже и нас не затопит. - Ру.. Ты спишь?
- Ага. - Мрачно. - Сном младенца. Извини.. Просто эта чёртова гроза и...
- Хочешь обнять? - Сам не знаю, почему это сказал. А Ру вздрогнул сильнне, чем от грома.
- Хочу.
- Тогда обнимай, мне не жалко.
У него тёплые руки. Сухие и мягкие. Никаких мозолек. Одна ладошка осторожно ползёт по моему животу и замирает у груди. Мне смешно от этой детскости. Он утыкается носом мне в затылок и, кажется, немного расслабляется. Держит крохотную дистанцию, не прижимается. Хотя это длится не долго, доставучий гром заставляет его прижаться ко мне всем телом.
- Не бойся. Я рядом. Я спасу тебя от грозы. - Не удерживаюсь и тихо смеюсь.
- Спасибо. - К своему удивлению я слышу улыбку в его голосе. Он шумно вдыхает через нос. Чёрт, а это льстит! - Аки...
- Завтра поговорим. Если будет нужно. А сейчас просто засыпай, лдно? - Умереть, какой я взрослый и мудрый!..
- Хорошо. Только совсе спать не хочется... Ты спи. Но... Можно я потреплюсь немного? Можно, скажу... Я так давно мечтал...
Киваю. Мне правда интересно. И... приятно. Хоть это и жестоко. А он улыбается, я чувствую, и молчит. Так долго, что я почти засыпаю.
- Я люблю тебя.. Это так странно всё: обнимать тебя, дышать тебе в волосы.. Говорить всё это... Счастливчик-Руки. Только это не на долго. И ты зря раздрешил любить тебя.
- Почему?.. - Глаза уже слипаются и его голос падает в сознание тяжёлым тёплым бархатом.
- Потому что это я сейчас счастливый. А потом... Ну ты же понимаешь, мне захочется больше. Нет, за эти годы я, конечно, научился просто любить и получать от этого счастье, но...
- Годы?
- Четыре года почти.
- С первого взгляда? - Улыбаюсь.
- С первго взгляда. Никогда не любил парней. А тебя увидел, и всё.
- И молчал? - Мне это представляется совсем невозможным.
- Как видишь. - Ловлю себя на мысли, что у него очень нежный голос. - Понимаешь, я однолюб. Я ни разу не влюблялся до тебя. И я понимаю, что буду любить тебя всю жизнь. Вот такой я на тебя груз ответственности сейчас повесил, да?
- Да уж... - Даже спать расхотелось. - Одарил.
Молчим. Теперь мне кажется, что он уснул.
- Аки?..
- М?
- Тебе когда-нибудь говорили, что ты самый красивый на этой хреновой планете?
- Сказал тоже! - Даже смешно стало. Так мило. - Так, я не люблю грубой лести.
- Ты идиот. Клинический придурок. Ты правда самый красивый. - Бурчит, сердится. Он всегда так делает, когда оспаривают его правоту. Он что, правда так думает? И это я-то придурок?
- Мы оба прекрасно знаем, что я даже не просто красивый, не то, что "самый". Ну, в повязке и накрашенный...
- А я говорю, красивый! Чего ты споришь?...
- Что, красивее Урухи?
- В сто раз.
- И Мияви? - Господи, какой он трогательный!
- И Мияви в сто раз.
- И... И даже тебя? - Хорошо, что он не видит моей широчущей улыбки. Хотя всё равно слышит же.
Задумывается.
- И меня. В сто раз.
- Значит, в сумме, я в триста раз красивее трёх самых красивых парней Японии! - Нет, не могу сдержать смеха. Лёгкого и, надеюсь, не обидного.
- Именно. Больше. Ещё есть Аой, Каору, Шо с Сагой, Нао... Так что ты в тысячу раз красивее. - Серьёзно так.
- Боже, я сейчас зазнаюсь.
Снова молчим. Мы не уснём этой ночью точно. Не гроза, так болтовня не даст. Или наоборот.
- Это больно?...
- Что? - Легонько толкается носом в мой загривок.
- Ну... Спать с парнем.. - Понимаю, что смущаюсь этого вопроса.
- Больно. Немного. Но если всё хорошо сделать, позаботиться... растянуть...
- Чем? - Чувствую себя первоклашкой на уроке естествознания. Глупо.
- Ну... - Он улыбается. Лукаво, я знаю! - Пальцами... - Совсем тихо.
- М. - И зачем я это спрашиваю? - Приятно?
- Потрясающе приятно. А если с тем, кого любишь... Наверное вообще смертельно хорошо...
- Наверное...
Руки немного ёрзает и убирает руку. И именно в этот момент мне отчаянно хочется называть его "Така", обнять его, прижать к себе. Хоть и нельзя.
- Рука затекла.
- Давай так. - Переворачиваюсь на спину и подкладываю руку под его голову. Он немного ошарашен, он вообще ничего не понимает. Кажется, я слышу гул в его голове.
- У тебя сердце... - Он не договаривает и прижимается ухом к моей груди.
А я себя спрашиваю: ко мне когда-нибудь так относились? Так трепетно, так... Нежно? Не с розовыми соплями, а именно нежно? Нет. Вспоминая все годы знакомства с ним, он всегда меня оберегал. Всегда старался, чтобы у меня был лучший номер в гостиннице, лучший костюм. Защищал меня перед парнями. Приносил мне еду, когда я болел... Чёрт, да что со мной?! Не успеваю себя остановить и кладу руку ему на голову. Совсем легонько перебираю пряди. А Ру лежит тихо и улыбается. И... Мурлыкает?
- Засыпаешь?
- Угу... Хочу, чтобы эта ночь не кончилась. Потому что... Ты есть в этом мире для того, чтобы я тебя любил. Так вышло. И сейчас ты... Со мной. Не хочу утро, завтра, работу, разговоры, смущение... Хочу вот так лежать.
- Така... - Сглатываю. - Ты меня простишь?
- Я тебе всё при первой встрече простил. Авансом.
- Тогда... - К чертям. Он может верить своему сердцу? Почему тогда я не могу? Приподнимаюсь на локте, он перекатывается на спину и смотрит на меня огромными глазами. Совсем ребёнок. Он смотрит и не замечает грозы. - Целоваться будем?
А Така, маленький такой, весь сжимается и смотрит напуганно. Мелко мотает головой.
- Нет... Нет-нет. Ни за что... Не надо так... Я потом... Не привязывай меня к себе так сильно... Не... Не надо было ложиться...
- Почему? - Мне нравится на него смотреть. И да, немножко издеваться. Потому что он - мой. Он сам так решил.
- Потому что ты... Ты не мой. Ты утром станешь извиняться, пороть всякую чушь.. А мне будет больно. Прошу тебя.
- А если не стану?
- Станешь.
- А если я не захочу? Не захочу тебя... отпускать?
- Аки. - Очень серьёзно. Даже отрезвляет немного. - Акира, я никогда не поцелую того, кто мне не принадлежит. Если ты меня поцелуешь сейчас, то...
- Ты не хочешь?
- Хочу. И не хочу. Не надо. Ты потом меня бросишь. Не "потом", а через десяток часов.
- А если нет?
Молчит. Смотрит мне в глаза. Боится. А я улыбаюсь.
- Будем целоваться?
Ру сглатывает и снова мотает головой.
Я наклоняюсь, но он отворачивается.
- Така... Я правда хочу тебя поцеловать. Ты знаешь меня сто лет. Ты думаешь, что я могу поступить с тобой так плохо? - Молчит. Сжимается, почти звенит от напряжения. - Пожалуйста...
Подталкиваю носом его в щёку, чтобы он повернул голову. Он поворачивает.
Я в первый раз в жизни целую парня.
Он не отвечает, боится.
- Поцелуй меня... - На выдохе. Мне не страшно.
И он целует. Смелый. Это так... Странно - целоваться с лучшим другом. Така отвечает робко, но постепенно смелеет и я вдруг понимаю, чувствую, как он меня любит. Узнаю каждый оттенок его чувств. И нежность и тоску, ревность, страхи, боль, тепло, то, как он во мне нуждается. Какие-то бесконечные смолченные слова. Мне хочется написать музыку, у меня кружится голова от всех этих ощущений. Его ладони неуверенно ложатся на мои скулы. Он меня любит. Так сильно, что я не могу не полюбить в ответ. Это невозможно.
Поцелуй постепенно сходит на нет, он был бесконечным и бесконечно-нежным. Я в последний раз коротко касаюсь его губ. Улыбающихся.
- Я теперь всю жизнь буду любить грозу.
- Больше меня?
- Пожалуй. - Смеётся и утыкается мне в грудь.
- Давай спать.
Така кивает, мне кажется, что теперь всё правильно. Я засыпаю счастливым и новым.
На утро нам обоим не страшно. Нам легко, потому что есть это "мы". Мы пьём кофе, Така болтает о ерунде и кормит Кейджи.
Теперь всё будет совсем по другому и до одури правильно.
Потому что тому, кто сидит на небе виднее.
Кончился этот ливень, а вместе с ним - два одиночества.
И я знаю, мы будем вместе. Всегда.
И даже немножечко дольше.
OWARI
мыло: [email protected]
фэндом: The GazettE
бэта: Seamus Finnigan временно недоступен.(((
название: после грозы
рейтинг: PG
пейринг: Reituki
жанр: Romance
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои пренадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: не стану предупреждать!!!!><
посвящение: Белому Кролику Каю. виз лав. <3
да простит меня Великая Страна Япония, Японский Император и PSC. *дважды хлопнул в ладошки*
itadakimasu?
Сегодня он какой-то странный. Словно дождём прибитый. Тихий. Непривычно. Непорядок. Это более странно, чем безвкусно одетый Кою.
- Ру, что с тобой?
- Ничего.
- Это значит "отвали" или "допытайся"? - Улыбаюсь. Руки иногда любит, чтобы его уговаривали на то, что ему самому нужно.
Он смотрит на меня изподлобья, мрачный, как индейская статуя. Думает. Потом бурчит:
- Допытайся.
- Хорошо. Репетиция всё равно без Аоя не клеится, пошли куда-нибудь выпьем?
Он равнодушно хмыкает и пожимает плечами.
-Ок. Тогда жди меня здесь. Сейчас я отпрошусь у Каи и заберу твою сумку.
Пока он не успел что-нибудь сказать, захожу в студию и беру его вещи.
- Каи, Руки что-то нехорошо, мы пойдём? Он поговорить хочет, а ты сам видишь, что он сам не свой. Ладно? Всё равно, пока Аой в Миэ ничерта не выйдет.
- Здорово! Тогда ты сходишь со мной по магазинам? - Улыбается Уру. Ему вообще всё ни по чём.
- Хорошо, идите. Да, схожу. - Устало улыбается Каи и пока Уру что-то радостно пищит, я быстро выметаюсь.
Руки в комнате отдыха нет. Ну что он опять выдумал? Сбежать? Не выйдет. В кармане пищит телефон. СМС от Ру "курю у твоей машины". Лааадно. Похоже мне сегодня пригодится терпение. Выхожу из здания.
- Тоесть ты решил, что я сегодня не пью, да? - Хлопаю его по плечу и он вздрагивает. Плохо дело.
- Да. Будешь давать мне трезвые советы.
- Что не сделаешь ради лучшего друга... Садись, поехали? У тебя есть пожелания, или я выбираю место?
Руки садится, почему-то, на заднее сидение.
- Там должно быть тихо, уютно и не ярко.
Я выезжаю со стоянки, а Руки ложится на сидение и не издаёт ни звука. Я пытаюсь вспомнить хоть одно подходящее место. Единственный вариант на другом конце Токио, но Руки, кажется, уснул.
Через минут сорок:
- Ру... - Перегибаюсь назад. - Ру, мы приехали.
Он не спал. Лежит на боку и его лицо очень серьёзное. Я-то думал, он там страдает. А он сам с собой ругается. Он садится и уверенно кивает. Выходит из машины и сразу идёт в бар. Еле его догоняю.
Ру выбирает столик, огороженный полупрозрачной ширмой и садится на диван. Спина прямая, руки сложены на коленях. Весь напряжённый, как струна. Сажусь напротив.
- Допытывай.
Если бы я его не знал, дал бы в морду за хамский тон. Только он не хамит. У него такие способы просить о помощи. Он ненавидит себя слабым.
- Что с тобой происходит? Ты второй день на себя не похож.
- Ничего. - Спокойно. И это тоже нормально. Раз на третий-четвёртый разколется.
- Не ври мне. Ты тихий, злой и мрачный. На пустом месте, скажешь?
- Скажу.
- Ага. Так я и поверил. Погоди, сейчас... - Подзываю официанта. - Виски молодому человеку. Грамм триста. Колу. Чего-нибудь пожевать. И мне кофе. - Официант с поклоном уходит и я возвращаюсь к нашему спектаклю. - Ру, на кого ты злишься? Что стряслось? Может ты просто устал? Работы много в последнее время.. - Глупости. Когда он устаёт, он капризничает больше Кою.
- На себя злюсь. От этого и устал. - Смотрит прямо перед собой и почти незаметно сжимает ткань брюк в кулаке.
- Из-за чего? Чем ты себе не угодил?
- У тебя сигареты есть? Я свои забыл.
Достаю пачку, кладу на стол. Даю ему время покурить а сам в это время теряюсь в догадках. Творческий кризис? Проходит пара минут, нам приносят заказ.
- Пачку ментоловых Marlboro, пожалуйста.
Руки наливает виски в стакан, совсем немного, разбавляет колой и делает небольшой глаток.
- Потому что я слабак. Я трус и слабак.
Вот так новости.
- Из чего ты сделал этот вывод? - Сажусь удобнее и начинаю медленно размешивать несуществующий сахар в кофе. Дкрацкая привычка.
- Потому что я не могу осмелиться сделать то, что хочу сделать очень давно. - Сердится. Очень.
- Тогда выдохни и сделай. Хочешь, я тебя на слабо возьму? - Улыбаюсь. Это должно сработать.
- Возьми. - Кивает. Делает ещё глаток. Расковыривает принесённую пачку.
- Прости... Но тогда я должен знать, что именно ты не можешь сделать.
Руки снова замолкает, собирается с мыслями. Я не тороплю. Я слишком хорошо его знаю. Потом он вдруг быстро поднимает на меня глаза, на мгновение закусывает губу.
- Рэй.. Ты когда-нибудь влюблялся?
Вот тебе и новости! Руки? Влюбился? Да так, что признаться не может? Нифига себе сюрприз... Но я беру себя в руки.
- Пару раз. Давно.
Он снова кивает и словно удовлетворяется ответом. Пауза затягивается.
- Ты не можешь признаться в своих чувствах? - Иногда его нужно подталкивать.
- Да. Как мальчишка боюсь.
Расплываюсь в улыбке. Это так... мило.
- Почему? Боишься быть отвергнутым?
- Боюсь непонимания.
- У неё такое... архаичное воспитание?
- Да нет же. Не в этом дело.
- Ясно. Не рассказывай, если не хочешь. Тогда... - Прищуриваюсь. - Ру, тебе просто слабо. Великий любимец женщин всех возрастов просто боится признаться? Смешно же!
- Смешно.
- Тогда... Давай спорить? На... Пятьдесят тысяч. Не признаешься - гони деньги.
- И как ты это проверишь? - Улыбается. Слабо, но всё же. Маленькая победа.
- А ты не станешь мне врать. В чём тогда весь понт спора?
- Точно. Не стану. Чёрт... - Лохматит свои волосы, снова прикуривает.
- Тогда сейчас позвони ей и назначь свидание. Не оттягивай. - Кофе уже немного остыл и стал невкусным.
- Не позвоню.
- Трусишь?
- Нет. Уже нет. Просто дай мне немного времени.
Киваю. "Немного" длится три сигареты и целый стакан его коктейля.
- Рэй... Ты же мой друг?
- Друг. Самый настоящий. Но на свиданку вместе с тобой не пойду, и не проси.
- Перестань тупить. Я не мальчик уже для таких глупостей. - Хмурится.
- Хочется верить. Так что, решился? - Мне немного весело. Хочется раззадорить его так, чтобы он прямо сейчас к своей принцессе помчался.
Руки снова кивает, как китайский болванчик, несколько раз подряд. Не мне, своим мыслям. Делает три глубоких затяжки и смотрит мне в глаза. От этого пронзительного взгляда у меня по спине пробежали мурашки.
- Акира, я люблю тебя. И не начинай попрть глупости про братские чувства, я серьёзно тебя люблю. Безумно люблю. По этому и боялся признаться. Вот. И... - Его голос делается тихим и жалобным. - Не бросай меня...
Хорошо, что я ничего не держал в руках. И хорошо, что я сижу. Вот так сюрприз... И он же, подлец, не шутит. Хотя бы потому, что назвал меня по имени. Ооох, ну и новость... Я всегда чувствовал себя глупо, когда мне признавались. А сейчас мне признаётся человек, которого я давно знаю. С которым я работаю. Мой лучший друг. Парень. Провожу рукой по лицу и смотрю на него. Такая же прямая спина. На лице решимость. В глазах - страх.
- Така, я... Чёрт... Прости, я просто... Не был готов к такому... Я... Можно я сейчас помолчу, чтобы не наговорить глупостей? Совсем немного, пару минут. - Улыбаюсь виновато.
Ру кивает и не отводит от меня глаз. Хочется спрятаться от этого взгляда. Что я могу ему сказать? Утешить, что люблю его, только как брата? Извиниться, что мнея не привлекают парни? Попросить дать мне время? Начерта мне это время - я не люблю его... я не люблю парней. И, мягко говоря, не уверен, что это изменится. Чщщщёрт! Сжимаю виски руками.
- Аки. Послушай меня. Ты не должен сейчас ничего говорить. Я знаю, что ты любишь девушек. Наверное, как ни кто заню. - Улыбается так печально, что мне хочется, чтобы на земле не осталось ни одной девушки. - Я ничего у тебя не прошу. Просто не хотел от тебя что-то скрывать, вот и всё. То, что я тебе сказал не должно ничего изменить в наших отношениях. Если ты, конечно, не придашь меня анафеме. - Смешок, немного нервный.
- Не придам. Ничего не изменится. - Хотел бы я себе верить на все сто.
- Хорошо... - Мне кажется, ему действительно стало легче. Он правда очень боялся. Думаю, могу его понять. Представить. - Тогда... Тогда позволь мне о тебе заботиться! - Кланяется на столько низко, на сколько позволяет стоящий перед ним стол.
- Заботься. - Стараюсь улыбнуться непринуждённо. - Мне будет приятно.
- Спасибо. - Выпрямляется и залпом выпивает содержимое своего стакана. Потом выливает в стакан остатки виски. - За тебя. - Снова залпом. Мне немного смешно. Хотя... Неуютно. И страшно подумать, что будет дальше.
За окнами бара хлещет ливень.
Часть вторая.
- Аки... - Пока мы бежали до машины, промокли до нитки. Руки плюхнулся на переднее сиденье. Сейчас он похож на мокрого кота. Смешной до ужаса. - Можно мне сегодня...
- Хорошо. - Включаю отопление и вытираю капли дождя с лица. - У меня хорошая игра есть.
- Спасибо. - Это самое слово Ру сопроводил трогательным чихом.
- Оо, друг мой, да ты простудился! Ладно, у меня дома коньяк есть. Так что напьёшься сегодня. - Я ему даже подмигнул и надавил педаль газа.
Дороги почти пустые, темно - глаз выколи. Дождь бьёт по крыше с такой силой, словно решил угробить нас. По этому я еду не очень быстро.
- Почему ты не послал меня? - Тихо и неожиданно.
- Что? - Я как-то совсем погрузился в отсутствующие мысли. - Извини, задумался.
- Почему ты не послал меня ко всем чертям? - Он сидит, подобрав под себя ноги и уставившись в боковое окно.
- Потому что... - А почему? Я и сам не знаю. - Наверное потому, что ты мой близкий друг. И тебе больно. Ты любишь человека. Это хорошо. Любовь это всегда хорошо. Прости, но я пока не могу воспринимать это, как... чувства ко мне. Извини.
Он издаёт тихое "мм", означающее, видимо, "не извиняйся, всё хорошо".
Потом мы снова молчим, пока не подъезжаем к моему дому. Выбегаем тоже молча. В той-же тишине вошли в квартиру. Я пошёл в ванную за полотенцем. Когда вошёл в гостинную, застал трогательнейшую картину: Руки стоит перед клеткой Кейджи и улыбается ему, что-то тихо нашёптывая.
- На, вытрись. А то совсем простынешь. А лучше прими горячий душ. Там есть футболка и шорты, переоденься. Я пока поесть сделаю.
- Спасибо. - Он берёт у меня полотенце и послушно топает в душ.
- Перестань говорить это слово. - Улыбаюсь. Я стараюсь улыбаться. Это не очень-то легко.
Пока Руки греется в душе, я достал из холодильника рис и какое-то мясо. Не помню, когда его приготовил. Ставлю всё это на плиту и сажусь за стол.
Чёрт, что мне делать? Как вести себя с ним? Конечно, нужно вести себя, как раньше. Но как? Это же так трудно. Теперь я постоянно буду думать над тем, чтобы его не ранить, не сказать лишнего. Не дать надежды. И как я представлю ему свою девушку, если она появится? Чёрт, это же просто катастрофа!..
- Вот и я. - Руки зашёл на кухню с полотенцем на голове. Посмотрел на меня и потух. Чёрт! Ну вот, я уже его обидил! Вскакиваю, как ошпаренный.
- О. Я тогда тоже в душ, а ты проследи, чтобы не подгорело. В том ящике есть сигареты, твои, наверное, промокли. Вот.
Из-за идиотского смущения, просто выбегаю из кухни. Идиотизм.
Горячий душ. Это успокоит, успокоит... успокаивает. Стоп, Сузуки. Прекратить истерику! Бери пример с Руки! Он сегодня такой молодец. Признался тебе. Представляешь, как ему было страшно? А теперь он стоит на твоей кухне и жарит твой чёртов рис. Он хотябы старается быть спокойным. А ты разистерился, как девчёнка. Стыдно.
Наверное, я проторчал в душе не меньше тридцать минут. Надо выходить. Поесть. Покурить. Поболтать. Начать привыкать к новой роли.
- О. А я уже... - Руки улыбается, вытирая руки полотенцем. - Приготовил. И Кейджи покормил. И даже диван себе в гостинной расстелил.
- Да ты метиор. - Сажусь за стол. Достаю сигарету из пачки.
- Это ты тормоз. Остыло уже.
- Ничего. Я привык есть холодное. Руки! Ты помыл сковородку?!
- Тебя это удивляет? - Как заправская жена, ставит тарелки на стол. "Позволь мне о тебе заботиться...". А это... Даже приятно. Если не думать о том... вообще не думать.
- Немного. - Тушуюсь. Сейчас ещё и свиньёй назовёт. И прав же будет.
- Ну тогда я тебя добью. Потому что я помыл кастрюлю и ещё выбросил что-то из холодильника. - Делает страшные глаза. - Потому что завтра оно начало бы бегать!
Смеюсь. Не думать оказалось не так сложно. Мы едим, потом Ру наливает чай.
- Где у тебя коньяк?
- Там, над столом.
Плескает себе чуть не пол чашки.
- Тебе налить? - Киваю. Мне понадобится снотворное.
Потом Руки моет посуду, никогда бы не подумал, что он такой хозяйственный. Мы сидим на его разобранном диване, пьём остывший чай с коньяком и смотрим какой-то фильм.
- Ты зеваешь. Иди спать.
- Ага... - Встаю, потягиваюсь. Да уж, сегодня было от чего устать. - Кстати, завтра репетиция во сколько?
- Завтра репетиция в послезавтра, балда. - Улыбается Ру, выключает телевизор и забирается под одеяло.
- Хороших снов, Ру.
- Хороших снов, Аки.
Дождь барабанит в стёкла с удвоенной силой. Такое чувство, что тот, кто сидит на небе хочет смыть всё, что было в моей жизни до сегодняшенго вечера. Теперь всё будет иначе.
Через пол часа, наверное, сквозь противную дрёму слышу раскат грома. Я люблю засыпать в грозу. Раскат повторяется и я слышу звук открываемой двери. Открываю глаза и в полумраке вижу Ру, завёрнутогго в одеяло. Очередня молния освещает его недовольное и мрачное лицо.
- Я боюсь грозы. - Он говорит это таким тоном, словно в этом виноват я. - Я её чертовски боюсь. Не могу спать. - Ещё один раскат и Руки вздрагивает.
Я улыбаюсь и приподнимаю одеяло за своей спиной. Он стоит, как стоял.
- Ложись давай, мне в спину дует.
- Аки, это...
- Ну хорошо, тогда сиди всю ночь перед телевизором.
- Нет уж.
Подходит, немного медлит перед самой кроватью и ложится на самый краешек.
- Грохнешься. Така, не тупи и ложись нормально. - Интересно, почему я так спокоен?
Он бурчит что-то невнятное, но ложится ближе. Вздрагивает от каждого раската грома и, в конце концов, прячет голову под подушку.
- Холодно. Я всегда мёрзну в грозу. Ненавижу... - Он собой так недоволен, что хочется пожалеть.
- Если накрыться двумя одеялами сразу, вот так... - Переворачиваюсь и расстелаю его одеяло поверх своего и накидываю на этого трусишку. - То будет теплее. - Снова отворачиваюсь и закрываю глаза. Руки, кажется, не дышит. Так проходит минут десять. Гроза не стихает, я улыбаюсь мысли о том, что живу на восьмом этаже и нас не затопит. - Ру.. Ты спишь?
- Ага. - Мрачно. - Сном младенца. Извини.. Просто эта чёртова гроза и...
- Хочешь обнять? - Сам не знаю, почему это сказал. А Ру вздрогнул сильнне, чем от грома.
- Хочу.
- Тогда обнимай, мне не жалко.
У него тёплые руки. Сухие и мягкие. Никаких мозолек. Одна ладошка осторожно ползёт по моему животу и замирает у груди. Мне смешно от этой детскости. Он утыкается носом мне в затылок и, кажется, немного расслабляется. Держит крохотную дистанцию, не прижимается. Хотя это длится не долго, доставучий гром заставляет его прижаться ко мне всем телом.
- Не бойся. Я рядом. Я спасу тебя от грозы. - Не удерживаюсь и тихо смеюсь.
- Спасибо. - К своему удивлению я слышу улыбку в его голосе. Он шумно вдыхает через нос. Чёрт, а это льстит! - Аки...
- Завтра поговорим. Если будет нужно. А сейчас просто засыпай, лдно? - Умереть, какой я взрослый и мудрый!..
- Хорошо. Только совсе спать не хочется... Ты спи. Но... Можно я потреплюсь немного? Можно, скажу... Я так давно мечтал...
Киваю. Мне правда интересно. И... приятно. Хоть это и жестоко. А он улыбается, я чувствую, и молчит. Так долго, что я почти засыпаю.
- Я люблю тебя.. Это так странно всё: обнимать тебя, дышать тебе в волосы.. Говорить всё это... Счастливчик-Руки. Только это не на долго. И ты зря раздрешил любить тебя.
- Почему?.. - Глаза уже слипаются и его голос падает в сознание тяжёлым тёплым бархатом.
- Потому что это я сейчас счастливый. А потом... Ну ты же понимаешь, мне захочется больше. Нет, за эти годы я, конечно, научился просто любить и получать от этого счастье, но...
- Годы?
- Четыре года почти.
- С первого взгляда? - Улыбаюсь.
- С первго взгляда. Никогда не любил парней. А тебя увидел, и всё.
- И молчал? - Мне это представляется совсем невозможным.
- Как видишь. - Ловлю себя на мысли, что у него очень нежный голос. - Понимаешь, я однолюб. Я ни разу не влюблялся до тебя. И я понимаю, что буду любить тебя всю жизнь. Вот такой я на тебя груз ответственности сейчас повесил, да?
- Да уж... - Даже спать расхотелось. - Одарил.
Молчим. Теперь мне кажется, что он уснул.
- Аки?..
- М?
- Тебе когда-нибудь говорили, что ты самый красивый на этой хреновой планете?
- Сказал тоже! - Даже смешно стало. Так мило. - Так, я не люблю грубой лести.
- Ты идиот. Клинический придурок. Ты правда самый красивый. - Бурчит, сердится. Он всегда так делает, когда оспаривают его правоту. Он что, правда так думает? И это я-то придурок?
- Мы оба прекрасно знаем, что я даже не просто красивый, не то, что "самый". Ну, в повязке и накрашенный...
- А я говорю, красивый! Чего ты споришь?...
- Что, красивее Урухи?
- В сто раз.
- И Мияви? - Господи, какой он трогательный!
- И Мияви в сто раз.
- И... И даже тебя? - Хорошо, что он не видит моей широчущей улыбки. Хотя всё равно слышит же.
Задумывается.
- И меня. В сто раз.
- Значит, в сумме, я в триста раз красивее трёх самых красивых парней Японии! - Нет, не могу сдержать смеха. Лёгкого и, надеюсь, не обидного.
- Именно. Больше. Ещё есть Аой, Каору, Шо с Сагой, Нао... Так что ты в тысячу раз красивее. - Серьёзно так.
- Боже, я сейчас зазнаюсь.
Снова молчим. Мы не уснём этой ночью точно. Не гроза, так болтовня не даст. Или наоборот.
- Это больно?...
- Что? - Легонько толкается носом в мой загривок.
- Ну... Спать с парнем.. - Понимаю, что смущаюсь этого вопроса.
- Больно. Немного. Но если всё хорошо сделать, позаботиться... растянуть...
- Чем? - Чувствую себя первоклашкой на уроке естествознания. Глупо.
- Ну... - Он улыбается. Лукаво, я знаю! - Пальцами... - Совсем тихо.
- М. - И зачем я это спрашиваю? - Приятно?
- Потрясающе приятно. А если с тем, кого любишь... Наверное вообще смертельно хорошо...
- Наверное...
Руки немного ёрзает и убирает руку. И именно в этот момент мне отчаянно хочется называть его "Така", обнять его, прижать к себе. Хоть и нельзя.
- Рука затекла.
- Давай так. - Переворачиваюсь на спину и подкладываю руку под его голову. Он немного ошарашен, он вообще ничего не понимает. Кажется, я слышу гул в его голове.
- У тебя сердце... - Он не договаривает и прижимается ухом к моей груди.
А я себя спрашиваю: ко мне когда-нибудь так относились? Так трепетно, так... Нежно? Не с розовыми соплями, а именно нежно? Нет. Вспоминая все годы знакомства с ним, он всегда меня оберегал. Всегда старался, чтобы у меня был лучший номер в гостиннице, лучший костюм. Защищал меня перед парнями. Приносил мне еду, когда я болел... Чёрт, да что со мной?! Не успеваю себя остановить и кладу руку ему на голову. Совсем легонько перебираю пряди. А Ру лежит тихо и улыбается. И... Мурлыкает?
- Засыпаешь?
- Угу... Хочу, чтобы эта ночь не кончилась. Потому что... Ты есть в этом мире для того, чтобы я тебя любил. Так вышло. И сейчас ты... Со мной. Не хочу утро, завтра, работу, разговоры, смущение... Хочу вот так лежать.
- Така... - Сглатываю. - Ты меня простишь?
- Я тебе всё при первой встрече простил. Авансом.
- Тогда... - К чертям. Он может верить своему сердцу? Почему тогда я не могу? Приподнимаюсь на локте, он перекатывается на спину и смотрит на меня огромными глазами. Совсем ребёнок. Он смотрит и не замечает грозы. - Целоваться будем?
А Така, маленький такой, весь сжимается и смотрит напуганно. Мелко мотает головой.
- Нет... Нет-нет. Ни за что... Не надо так... Я потом... Не привязывай меня к себе так сильно... Не... Не надо было ложиться...
- Почему? - Мне нравится на него смотреть. И да, немножко издеваться. Потому что он - мой. Он сам так решил.
- Потому что ты... Ты не мой. Ты утром станешь извиняться, пороть всякую чушь.. А мне будет больно. Прошу тебя.
- А если не стану?
- Станешь.
- А если я не захочу? Не захочу тебя... отпускать?
- Аки. - Очень серьёзно. Даже отрезвляет немного. - Акира, я никогда не поцелую того, кто мне не принадлежит. Если ты меня поцелуешь сейчас, то...
- Ты не хочешь?
- Хочу. И не хочу. Не надо. Ты потом меня бросишь. Не "потом", а через десяток часов.
- А если нет?
Молчит. Смотрит мне в глаза. Боится. А я улыбаюсь.
- Будем целоваться?
Ру сглатывает и снова мотает головой.
Я наклоняюсь, но он отворачивается.
- Така... Я правда хочу тебя поцеловать. Ты знаешь меня сто лет. Ты думаешь, что я могу поступить с тобой так плохо? - Молчит. Сжимается, почти звенит от напряжения. - Пожалуйста...
Подталкиваю носом его в щёку, чтобы он повернул голову. Он поворачивает.
Я в первый раз в жизни целую парня.
Он не отвечает, боится.
- Поцелуй меня... - На выдохе. Мне не страшно.
И он целует. Смелый. Это так... Странно - целоваться с лучшим другом. Така отвечает робко, но постепенно смелеет и я вдруг понимаю, чувствую, как он меня любит. Узнаю каждый оттенок его чувств. И нежность и тоску, ревность, страхи, боль, тепло, то, как он во мне нуждается. Какие-то бесконечные смолченные слова. Мне хочется написать музыку, у меня кружится голова от всех этих ощущений. Его ладони неуверенно ложатся на мои скулы. Он меня любит. Так сильно, что я не могу не полюбить в ответ. Это невозможно.
Поцелуй постепенно сходит на нет, он был бесконечным и бесконечно-нежным. Я в последний раз коротко касаюсь его губ. Улыбающихся.
- Я теперь всю жизнь буду любить грозу.
- Больше меня?
- Пожалуй. - Смеётся и утыкается мне в грудь.
- Давай спать.
Така кивает, мне кажется, что теперь всё правильно. Я засыпаю счастливым и новым.
На утро нам обоим не страшно. Нам легко, потому что есть это "мы". Мы пьём кофе, Така болтает о ерунде и кормит Кейджи.
Теперь всё будет совсем по другому и до одури правильно.
Потому что тому, кто сидит на небе виднее.
Кончился этот ливень, а вместе с ним - два одиночества.
И я знаю, мы будем вместе. Всегда.
И даже немножечко дольше.
OWARI
@темы: J-Rock, The Gazette, PG, Reituki
-
-
25.04.2010 в 20:07-
-
25.04.2010 в 20:14до конца жизни, потом реинкарно и снова и снова.
потом кончатся все жизни, но они всё равно будут любить друг друга.
и даже когда кончится Время, они всё равно будут вместе.
и тогда не будет пустоты. никогда.
это моя теория.
all for you))))
-
-
25.04.2010 в 20:31-
-
25.04.2010 в 20:35основная - тут выложено где-то, называется "Сказка Для Каи")))
-
-
25.04.2010 в 20:43-
-
25.04.2010 в 20:55*серьёзен*
я люблю её.
тёплая)
-
-
25.04.2010 в 21:00-
-
25.04.2010 в 21:02сейчас выложу...