господи, я просто слишком стар для этого дерьма!
аффтар: AkiTaka
мыло: [email protected]
фэндом: The GazettE
бэта: *бэтер временно впал в невинность и не может читать про секас))*
название: Тварь.
рейтинг: PG-13
пейринг: Reituki
жанр: drama
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои пренадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: нецензурная лексика (немножко), немножко BDSM. всего понемножку. странная вышла история.
посвящение: в подарок Белому Кролику Каю. чёрт знает почему ^^
да простит меня Великая Страна Япония, Японский Император и PSC. *дважды хлопнул в ладошки*
любим ли мы BDSM?)))
- Да.
- Я не велел тебе говорить.
Така смотрит с презрением, словно сейчас плюнет в лицо. Я киваю и опускаю голову. Он отходит, садится в кресло и закидывает ногу на ногу. Потом тыкает мне в шею носком ботинка.
- Снимай. - Очередной плевок.
Не вставая с коленей расшнуровываю его обувь. Вопросительно смотрю: что дальше?
- Отнеси в прихожую.
Это не очень удобно - ползать на коленях. Но хоть в зубах таскать не заставляет, и то хорошо. Снова у его ног.
- Раздевайся.
Я не люблю заниматься сексом, когда он такой. Но игра есть игра, я принял её правила. И я не сказал бы, что сильно против.
Слабый жест рукой и я должен остановится. Ещё один жест и я поворачиваюсь к нему спиной. Холодные пальцы. Уверенные, жёсткие, словно это он басист.
- Хочешь?
- Да, хозяин. - Другой ответ не был бы принят. Ему нравится власть надо мной. Мне не очень нравится слово "хозяин", оно какое-то гротескное, словно шуточное. Но лучшего мы не придумали.
- Тварь похотливая. - Он доволен.
Это я - похотливый? Сейчас я буду трахать его чуть ли не до утра. Точнее только физически - я. На самом деле это он отымеет меня, как дешёвую блядь.
- Ноги болят. - Он склоняет голову на бок и смотрит на меня с насмешкой.
Мне было бы интересно посмотреть в свои покорные глаза. Я беру его ступню в руки и начинаю осторожно разминать.
- Сильнее. - Кажется, я понимаю, почему весь менеджмент перед ним на ципочках бегает: такого тона невозможно ослушаться. Нажимаю сильнее. Така откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. Замечаю, что лак на одном ногте немного ободрался. Заметит - по стенке размажет. Но подавать голос не велели. Поднимаю на него глаза и издаю тихое "м". Така лениво и недовольно приоткрывает один глаз. - Что?
- Лак ободрался. Переделать?
Он выдёргивает ногу из моих рук и придирчиво разглядывает. Потом смотрит на меня очень зло. Но, к моему удивлению, просто кивает.
- Переделай. Только закончи сначала.
- Да, хозяин.
Снова беру его ногу. У Таки очень красивые ноги: ровные, словно нарисованные. Как и руки. Через некоторое время начинаю массировать вторую ступню и случайно нажимаю слишком сильно. Тут же получаю этой самой красивой ножкой по лицу. Така наклоняется и сжимает в кулаке мои волосы на затылке. В этих отточенных пальцах. Задыхаюсь от резкой боли.
- О чём думает моя тварь, хотел бы я знать?
Только мотаю головой. Пальцы на моём затылке сжимаются сильнее.
- Я задал вопрос. - Сквозь зубы. - Когда человек спрашивает, тварь обязана отвечать. Или ты не согласен?
- Согласен.
А вот это уже плохо. Я его разозлил. И, кажется, сильно. Сейчас получу, да так, что этот пинок в лицо поцелуем покажется.
- Ты специально меня злишь? - Начинает повышать голос. Приближает лицо к моему близко-близко. Хочется, отчаянно хочется поцеловать.
- Нет, хозяин.
- В последний раз спрашиваю. О чём думала моя тварь?
- О том, какой хозяин красивый. Тварь восхищалась красотой рук хозяина.
- Сука. - Он простил. Я же знаю, как к нему подлизаться. Не смотря на то, что он давольно сильно оттолкнул мою голову от себя. Брезгливо, неприязненно. Заслуженно. - Продолжай. И думай о том, что делаешь.
Потом я крашу ему ногти. Очень осторожно, я боюсь дышать, чтобы не промахнуться. Така молчит, потом долго говорит по телефону, смеётся. Меня пробирает зависть: со мной он смеётся только на людях и только после совсем уж дикой ночи, когда я с трудом на ногах стою.
Така никогда не бьёт по лицу сильно. Он дорожит и карьерой и своей репутацией. Хотя парни всё прекрасно знают, ни кто нас не осуждает. Вся эта игра началась по взаимному согласию.
... И какое теперь моему хозяину дело до того, что его тварь, его личная сука хочет простой нежности. Простых человеческих отношений. Хотябы иногда. В кино сходить на выходных.
- Я закончил, хозяин.
Така отстраняет трубку от лица.
- Сидеть. - И снова возвращается к разговору. Завтра после репетиции они с Аоем и Уру пойдут пить. Интересно, он захочет взять своего щенка?
***
- Так, я не понял. Ты нарываешься? Что, все синяки зажили?
Я даже не понял, в чём провинился. Но Така ощутимо схватил меня за предплечие и дёрнул на себя.
- Ру, ну перестань. Он ничего такого не сделал...
Каи всегда меня защищает. Он не может понять подобных отношений.
- Лидер-сан, не учи меня воспитывать мою собаку.
Другим Така никогда не хамит. Даже такие колкости он обращает в шутку.
- Руки, а можно мне покурить с... - Аой непрязненно скривился и глянул на меня извиняющеся. - ... твоей собакой?
Така смотрит на меня. Словно прикидывает, по чём меня можно продать. Потом кивает. Неслыханная щедрость. Как бы мне не поплатиться за это после.
- Иди.
Спорить себе дороже и я выхожу в курилку с Юу.
- Только не вздумай говорить об этом или лечить меня. Это мой выбор.
- Как скажешь. - Он протягивает мне прикуренную сигарету. - Только ответь на один вопрос. Ты его любишь? - И в глаза смотрит. Пронзительно так. Как только он умеет.
- Люблю. - Тихо, но твёрдо. - Как в самом начале. Даже больше.
Юу ещё немного смотрит на меня, но, видимо, решает, что я не вру.
- Хорошо. А он тебя?
- Откуда я знаю?
- Рэй, такие вещи не надо знать. Их чувствуют. Не мне тебе это рассказывать.
- Любит. Конечно, любит. Я его любимая зверушка. - Улыбаюсь. Звучит паршиво.
- А человека по имени Сузуки Акира он любит, как думаешь? - В потолок.
- Любит. Просто его любовь такая. Цвета моих синяков. Только не думай, я не жалуюсь. Меня всё устраивает.
- Странные вы, ребята.
- Не более странные, чем все остальные. Просто по другому.
- Тоже вариант. Ладно, проехали. Хочешь сегодня выпить? Уру может попросить Ру взять тебя. Ты же знаешь, что наш вокалист для этой детки всё сделает.
- Пожалуй. - Улыбаюсь. Да, перед капризами Кою ужасно сложно устоять. - Было бы здорово сходить, да.
- Окей. Тогда вечером потусим.
Заходим в студию.
- Не гавкал? - Така гладит меня по голове. Хочется зажмуриться и продлить этот момент ещё хоть на секунду. - Вот и умница. Тогда пойдёшь с нами сегодня.
- Спасибо... - И очень тихо: - Хозяин.
А потом я покупаю не тот кофе. Чёрт! А всё так славно начиналось!
- Ты что-то совсем страх потерял. - Пощёчина больше унизительная, чем больная. - Запамятовал?!
- Прости... Ясейчас схожу...
- Никуда ты не пойдёшь, ясно?
Со мной он почти всегда говорит сквозь зубы.
- Ясно.
- Руки, не начинай, а? Я не хочу этого видеть. - Каи прикрывает глаза рукой. Но Така его не слышит.
- Сейчас я тебя научу, как себя вести надо.
А я набираюсь смелости, подхожу к нему и наклоняюсь к самому уху.
- Не надо при всех. Пожалуйста. Прошу тебя... А дома тварь примет любое наказание от хозяина. Любое. Пожалуйста...
Така аж застыл от удивления. Я вжимаю голову в плечи. А он кивает.
- Хорошо. Тогда... Аой, мы немного попозже приедем в клуб, хорошо? Есть домашние дела.
***
Я устаю. Я правда очень устаю от этого всего. С каждым днём мне все меньше нравится то, что происходит. Всё сложнее быть покорной тряпкой. Мне просто хочется тепла. Заваривать чай и смотреть телевизор. Держать его за руку. Я не помню, когда в последний раз мы целовались. Просто так, не во время секса.
Он бьёт ужасно больно. Хлёстко. Постоянно рычит. Никогда не называет меня по имени. Я устал. Ужасно устал от этого. Теперь я понимаю это всё чётче.
- Така... Давай прекратим это. Пожалуйста. Я устал.
- Кто велел рот открывать?
Он сидит в своём кресле, с ноутбуком на коленях. Его ноги лежат на моих коленях. Я, как всегда, у его ног. Мне повезло: он увлечён работой и не очень злится. Просто интересуется. - И кто разрешал называть меня по имени?
- Така, я больше не хочу. Я устал. Два года! Я хочу нормальных отношений...
А он знает, как на меня давить. Он превращает меня в ничто, смешивает с грязью. И потом, вдруг, дарит немного нежности. Просит обнять, говорит тихо. В такие ночи мы занимаемся любовью. Не чаще раза в месяц-два. И на фоне всего этого ада нежность кажется такой отчаянной, кричащей, необходимой. Я понимаю, как люблю его. Что не смогу без него. Что готов терпеть всё. И я снова подчиняюсь. Таке совершенно невозможно перечить.
- Заслужи к себе отношение. Как можно относиться к твари, как к человеку?
- Така, я уйду.
- Совсем обнаглел?!
А потом я понимаю, что это никогда не закончится. Мы не сможем вырваться из этого. Когда я сижу на полу, прислонившись разодранной спиной к прохладной стене и думаю, что надо сцарапать подсыхающую кровь из губы. Иногда он, всё же, сильно бьёт по лицу. Когда я его совсем разозлю.
Така лежит у меня на коленях и слепо смотрит в одну точку. Я бездумно перебираю его волосы. Я не хочу ничего. Он тоже. Только вырваться из этого просто невозможно. Мы сидим так почти сутки. Иногда я чувствую его слёзы. Иногда - свои. Только эта затянувшаяся игра сделала нас равнодушными даже к собственной боли.
- Така, умоляю тебя...
Я прошу его уже больше месяца. Сейчас у нас нет тура, по этому синяки всё более явные.
- Заткнись. Права голоса не давали. - Снова по лицу. Босой ногой.
- Я не могу так больше. Така, я уже не уверен, что люблю тебя. Что когда-то смогу любить снова. Ты убил во мне что-то.
- Ты будешь рядом, пока я этого хочу.
- Нет. Должно быть взаимное согласие. Иначе это превращается в преступление. А я больше не согласен.
- Заткнуться и не рыпаться.
Не верится, но у него очень сильные руки. Такие, что я отлетаю к стене и затихаю.
Завтра у него эфир на радио с Каи.
***
- Сага, привет. Это Рэйта. Можно у тебя перекантоваться пару дней?
- Поссорился со своим монстром?
- Я от него ушёл.
А вот теперь, когда я это озвучил, это стало правдой. Осознанной и настоящей. Мне бы плакать, испугаться, почувствовать пустоту.
Нет. Только облегчение. Вселенское, огромное, даже болезненное.
- Да ладно... Он же тебя пришебёт.
- Нет. Я больше не его собака. Я вообще не собака. И не его. Мне всё надоело. Руки забыл про рамки.
- Так. Приезжай.
Мне немного страшно приходить на репетиции. Но неделя отпуска - непозволительная роскошь.
Я больше его не люблю. По этому.. Всё равно страшно.
Первое, что меня встретило в студии - пощёчина. Такой силы, что я чуть не задохнулся. Не такая, как всегда: какая-то истеричная, обиженная.
- Что тварь себе позволяет?
Набираю в грудь глоток смелости. Он всё ещё вселяет в меня трепещущий страх.
- Что ТЫ себе позволяешь, Руки?! Я больше не твоя вещь. И хочу, чтобы ты запомнил, что я вообще не вещь. Так что не распускай руки - я и сдачи дать могу.
Аой присвистнул. Уруха неуверенно улыбнулся: толи радостно, толи пугливо.
- Ты... Ты... - Мне показалось, что он сейчас либо заплачет, либо двинет мне с ноги. - Ты не соврал?... - Потрясённо, с детской обидой в голосе.
- Не соврал на счёт чего? Что я не вещь? Представь себе - да.
- Что ты ушёл... - Тихо, совсем тихо. А я больше ему подыгрывать не буду.
- Что? Извини, не расслышал.
- Пойдём поговорим в курилке.
- Зачем? Ты всегда выносил наши отношения на показ. Что теперь изменилось?
- Чёрт, Акира, прошу тебя!
- Оооо... Юу, слышал? Я у нас теперь"Акира"! Нет уж, Така. Не пойдём. Есть что сказать - говори. Пока Каи не пришёл, незачем его расстраивать.
А сердце-то предательски дрогнуло. "Акира"... Боже, идиот! Ну мог ты раньше это сказать? Я бы по прежнему был твоим... Ой, слава Богам, что не сказал.
Он смотрит на меня в упор и не верит. Злится. Очень злится. Но понимает, что потерял надо мной контроль.
- Ты не передумаешь? - После доголй паузы. Надуманно-равнодушно. Нотки истерики слишком явны.
- По какому поводу? Ааа, вернуться к тебе? Нет уж, спасибо, накушался. Ты меня не слышал, когда я просил? А я долго просил, я умолял, я себе на глоку наступал. Так что нет, прости. Не вернусь. Ни за какие радости.
- А... - Воздух ртом глотает.
- Нет. Ты себе шлюху быстро найдёшь. Послушнее меня. Только знаешь что? В следующий раз слушай того, кто лежит у твоих ног.
Разворачиваюсь и иду к своему басу, уверенно улыбнувшись притихшим гитаристам.
- Ты же меня любишь! - Громко, отчаянно. Сердце снова сжимается. Нет, Така. Не прокатит. Я решил.
- Ошибочка вышла. - Поворачиваюсь к нему. - Не люблю. Ты этого упорно добивался. Молодец, получи орден: добился. Всё, давай это прекратим? Работать надо.
- Тварь. Тупая неблагодарная тварь.
- Как пожелаешь. Если для тебя я был только тварью, я жалею о тех двух с лишним годах.
- Сука. - И выбегает, голушительно хлопнув дверью.
И настаёт тишина. Кристальная, как зимой и звенящая, как тоненький лёд. Я боюсь обернуться. А потом, через минуту, раздаются неуверенные хлопки. Оборачиваюсь. В дверях стоит Каи и хлопает в ладоши. Он улыбается тихо и очень светло. Хлопает уверенней. Парни подхватывают.
- Ребят, не надо. Я, конечно, тут наговорил всякого, но мне всё равно больно. Так что давайте просто поработаем?
- Да, извини. - Каи улыбается виновато. - Просто рад, что ты это прекратил. Аой, попоёшь за Руки?
- Ой. Это будет опасно!
Уруха смеётся и в атмосфере исчезает что-то тяжёлое.
Зачем им знать, что мне совсем не легко? Переживём.
***
Така появляется через неделю, помятый, но вполне живой. Это радует. Я волновался, хоть и не сильно. Не чужой, всётаки, человек. Поёт отвратительно. Меня игнорирует. Вот и славно.
Проходит ещё пара недель, мы идём в клуб. Сидим за столом, пьём. Устали: пахали дней пятнадцать без передыху. Рядом садится Тора и целует меня в щёку.
- Хха? А это что за новости? - Улыбается Юу.
- Ну... Мы встречаемся. - Чувствую себя школьником.
- Забавная из вас пара.
- Хей! - Тора шутливо наклоняется к Аою и делает грозное лицо. - Поосторожней!
- Всё-всё! - Аой примирительно поднимает руки. - Не трогаю твою детку, не трогаю!
Я смеюсь. Только слово "твой" в контексте меня меня же смущает. Навевает некоторые воспоминания. И, кажется, не мне одному. Така тут же цепанул себе какую-то девочку и начал активно её лапать. Обидно до смешного. Не за себя, за него: ведёт себя, как дурак последний.
Ночь несётся со скоростью света, Тора таскает меня на медляки, как барышню. Он вообще заботится обо мне, как сумасшедший. Я к такому не привык, особенно на контрасте с предидущими "отношениями". По этому немного смущаюсь и не строю долгосрочных планов.
Стою в туалете перед зеркалом. Выпил лишнего.
- Аки, вернись пожалуйста.
Вздрагиваю от неожиданности, чуть не подпрыгиваю. Така пьяный в усмерть, держится за стенку. Я никогда не видел у него умоляющего взгляда. Никогда.
- Пожалуйста... - Это стон, не просьба. Он закусывает губу и вдруг жмурится.
- Така... Руки, перестань. Не нужно.
- Ты мне нужен... Я без тебя... Не могу... - Языком еле ворочает. Не думал, что он таким может быть.
Вздыхаю, подхожу к нему немного ближе.
- Така. Я не хотел расставаться так грубо. Не хотел делать тебе больно. Но ты сам напросился.
- Вернииись... Мне без тебя плохо...
- Ты всегда был эгоистом, Матсумото. ТЕБЕ плохо? А мне хорошо. Я с Торой и мне с ним хорошо. Хо-ро-шо, понимаешь?
- Ты его любишь?
- Тебя это не касается.
- Касается. Ответь! - И снова эти хозяйские интонации.
- Тон прибери. - Ну вот. Хотел по-человечески, а выходит через задницу. - Разговор окончен.
- Прости...
- Что? Я не ослышался? Извиняешься перед вещью? Ты перепил, Ру.
Это он вырастил во мне такой милый цинизм.
- Ты не вещь.
- Ой. Додумался, да? Поздно, милый. Прости, меня ждут.
Прохожу мимо него, пытаюсь выйти, но он перегораживает дверь.
- Посмотри мне в глаза и скажи, что ты его любишь.
Бесит. Так бы и врезал, только уподобляться не хочется. А ещё я не умею врать. Ему. Тоже его заслуга.
- Не люблю. Доволен?
- Да. - Така аж просиял.
- Идиот. Я больше не люблю в принципе. И не знаю, когда смогу снова. Твоя работа. Спасибо тебе, большое и человеческое. - Быстро кланяюсь и выхожу.
Чёрт! Ну какого хрена?! Мало ему было всех тех лет? Надо продолжать меня допекать? Хочет меня до психбольницы довести?!
- ... да нет, всё нормально. Перепил немного. Всё хорошо, Тор. Поехали отсюда, а?
- Ко мне?
Мы уже выходим из клуба. Хорошо, что он не пил сегодня. Что-то я так устал, что ещё такси ловить - выше моих сил.
- Нет. Давай я сегодня к себе, хорошо? Прости, что вытащил с тусовки. Отвези меня, пожалуйста и можешь вернуться.
- Ты чего, кот? Конечно, довезу. Чаю выпью с тобой и спать поеду.
- Тор. - Останавливаюсь у его машины, присаживаюсь на капот. - Давай обойдёмся без "котов"? Я, всё-таки, мужик. Да и ты не барышня, сопли разводить.
- Ок. Извини, не думал, что тебе не нравится. - Он улыбается так легко и садится за руль. Открывает пассажирскую дверь. У него всё так легко снаружи. Наверное внутри он очень много переживает. Но мне сейчас не до состраданий. Плюхаюсь на сиденье.
- И ещё. - Сил открыть глаза нет. - У меня нет чая. Так что...
- Понял. Хочешь побыть один?
- Типа того.
Дальше едем молча. Тора паркуется у моей двери и молчит. Очень громко молчит.
- Что?
- Аки. - Поворачивается ко мне. - Если ты примешь какое-то решение, сообщи мне сразу, ладно?
- Хорошо... - Думать? Нетушки. Коротко целую его мимо рта. Выползаю из машины и достаю ключи.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
- Я позвоню?
- Конечно позвонишь. - Слабая улыбка - самый щедрый подарок, на который я сейчас способен.
***
С Торой я расстался через пару недель после того случая в клубе. Просто с ним всё как-то... Тихо-мирно. Слишком. Он отпустил меня спокойно и без вопросов. Обидно даже стало. Да и чёрт с ним. С ними со всеми.
Репетиции со знаком "равно" кошмар. Така просто источает то мрачность, то надуманное веселье. Невозможно с ним рядом находиться. За то наши гитаристы, кажется, стали ещё ближе. Я бы сказал, "совсем близки". По крайней мере они уезжают вместе, к Аою, репетировать. А на следующее утро у Кою трогательные засосы на шее. Хотя, может они девок цепляют. Для вдохновения. Скоро тур по стране.
Не выспался страшно, немог уснуть без какой либо ричины. Сижу на диване и просто зеваю. Играть не хочется. Хочется крепкого кофе с ромом. За которым и отправил Кою с Юу, пока Юта опять ищет что-то потерянное. И как можно быть таким рассеянным?..
- Аки...
- Перестань называть меня по имени.
- Аки.
- Отстань.
- Аки.
- Издеваешься?
- Нет.
- Да.
- Нет.
- Это глупо. А я хочу спать.
- Аки...
- Да что тебе от меня надо?! Слушай, просто скажи, что хочешь и отстань! - Раздражает. Ужасно раздражает. - И используй "Рэйта" в своей речи, пожалуйста.
- Я хочу, чтобы Рэйта... - Подчёркнуто. Он сидит в другом углу комнаты. Я закрываю глаза. - Ко мне вернулся.
- А Рэйта этого не хочет.
- Я не верю.
- Твои проблемы.
- Кофе для сони! - Аой вручил мне поллитровый бумажный стакан.
- Вот это я называю "счастье". - Достаю сигареты. У нас новая студия и мы курим прямо тут. А то бегали, как дети всё время. Вот это кайф...
Аой раздаёт всем кофе, ставит стакан Каи на стол и рассказывает что-то смешное. Я не слышу, я засыпаю. Хоть кофе успел на стол поставить. Сквозь дрёму слышу нервные смешки Таки.
- Прсыпайся...
Приятный шёпот в самое ухо. Всегда бы так будили. - Соня, просыпайся. Уже вечер.
Какой до боли знакомый голос... Медленно поднимаюсь. Спина ноет.
- Така. Слишком близко. - Отодвигаюсь на сколько это возможно и широко зеваю.
- Я люблю тебя.
"Не подай вида. Не подай вида!! Ты сонный и тебе плевать!" Господи, да когда моё сердце перестанет крутиться в груди от его выходок?
- А я тебя нет.
- Врёшь.
- Я ухожу.
И я выхожу, только Така идёт за мной. Догоняет меня в коридоре.
- Ты мне нужен.
- ...
- Ты мне нужен, слышишь? Я без тебя... Я умру!
- ...
- Не молчи!
- ...!
- Акира... - Хватает меня за рукав и останавливает.
- Я от тебя устал. Раньше надо было бегать и про любовь кричать. Поимей гордость.
- Пожалуйста...
- Слушай, ты! - Поворачиваюсь резко и смотрю ему в глаза. Коньячные, такого тёплого цвета и такие холодные. Обычно. Не сейчас. Плевать. - Ты меня достал вот так уже! Какого чёрта ты унижаешься?! Я. Не. Вернусь. Мне это ни в одном месте не интересно. И вообще, ты не думал, что для начала нужно было извиниться? Хотя не напрягайся, всё равно не прощу.
А Така стоит, медленно отпускает мой рукав и прижимает руки ко рту. Смотрит на меня напуганно. Боже, сердце! Успокойся, чёртово!
- Ты простишь меня, если я покончу с собой?...
- Не идиотничай. - Умом тронулся?
- А себя? Себя простишь?
- Прощу. Так что шантаж не удался.
- Когда ты стал таким жестоким?..
- Было у кого учиться.
Какого хрена я стою тут и говорю с ним вообще?! Така протягивает руку, с трудом отняв её от лица, и прикасается к моей щеке. А у меня в голове что-то щёлкает: размахиваюсь и со всей силы бью его по лицу. Пощёчина тыльной стороной. Я-то знаю, как это больно и как обидно. Тогда, в прошлой жизни, это означало "тема закрыта раз и на всегда". От самого себя становится противно. Я не хотел опускаться до его уровня. А он стоит, повернув голову после удара и не дышит.
- Прости меня. Пожалуйста, прости меня.
А я иду дальше. Всё. Я так больше не могу. Уйду нафиг из группы.
***
Третья ночь бессонницы принесла мне свежую мысль. Надо прекратить убеждать себя в том, что я ненавижу Таку. Я не способен его ненавидеть. К его несчастью я не разделяю все чувстива только на "люблю" и "ненавижу". Просто я устал. С тех пор, как собрал свои вещи и навсегда ушёл из его квартиры - устал ещё больше. Да за что мне всё это? Господи, в окно чтоли выйти?
Я думаю о Таке всё больше. И ни одной определённой мысли. Кажется, это называют (о, нет, нет и нет!!!!) "скучаю".
Да! Да, скучаю! Да, мне его нехватает! Того Таки, которого я полюбил. Который робко брал меня за руку на улице. Который будил меня поцелуем в ухо. Котрый не считал меня тварью. Которого нет. И никогда не будет.
Мне просто нужно любить. Я не умею иначе. А сейчас этого нет. Я не люблю ни музыку, ни осень, ни Токио, ни Таку. Никого и ничего. А я так надеялся полюбить Тору. Видимо, Така правда убил во мне способность чувствовать что-то кроме усталости.
Под ухом противно пищит телефон.
- Да...
- Аки... Разбудил? Прости, я забыл посмотреть на часы...
- Каи!.. Ты невыносим. - Каким бы он не был рассеянным, невозможно не улыбаться, когда он рядом. Даже в телефоне. - Тебя надо в книгу рекордов!
- Прости. - Точно, сейчас улыбнулся смущённо. - Просто хотел сказать, что репетиция завтра будет.
- Ты не мог позвонить с хорошими новостями?
- Прости! Но.. Мы уже какой день без тебя играем, а через неделю - V-Rock-fest, если ты помнишь...
- Черти бы их всех драли... Ладно, буду.
- Поспи. - А вот и фирменное каевское сочувствие.
- Посплю. Увидимся.
На удивление, уснуть мне удалось. Даже отдалённо выспаться.
- Ну и где?...
Я осмотрел помещение. Руки в нём не обнаружилось. Это, конечно, хорошо. Но я что, зря в такую рань просыпался?
- Звонил, скоро будет. У тебя сигареты есть?
- Твои опять Уру стянул?
- Всё выкурил. - Аой всегда мрачнеет, кгода покушаются на его сигареты.
Протягиваю ему свою пачку. Сидим, курим. Вдруг по холке побегают мурашки. Какое-то нехорошее предчувствие.
Доказательство чудес моей интуиции не заставило себя ждать дольше пяти минут. В студию заходит причина нашего безделия. Тихий, даже забитый. Я встаю и иду к своему месту, чтобы сразу начать репетировать. Чтобы не смотреть на него. Глаза уже намозолил.
Така проходит молча и я чувствую - останавливается за моей спиной. Сейчас стану злиться. Сильно так.
- Рэйта... - Так старательно, словно в первый раз это говорит. Вопросительно хмыкаю. - Возьми это пожалуйста. Просто возьми.
Оборачиваюсь. Така протягивает мне что-то вроде кожанного шнура. Точне его конец. Ничего не понимаю. А по этому беру. Не успеваю задать вопроса, а он садится на пол у самых моих ног. И я понимаю, что у меня в руке - поводок. Прикреплённый к ошейнику на его шее. Така поднимает на меня совершенно мокрые, измученные глаза.
- Какого чёрта?
Он боязливо вжимает голову в плечи.
- Руки, какого чёрта?
- Хозяину не нравится?
В студии повисает такая тишина, что я чуть не оглох.
- Ты рехнулся?! Встань сейчас же! Не позорь меня!
Така послушно встаёт. Смтрит на меня так... покорно? Да, именно так: покорно и преданно. Собачий взгляд. Боже, это вот такими глазами я на него два года смотрел?!
- Прекрати спектакль.
А он только головой быстро мотает и сжимает в кулаках край свитера.
- Да за что мне это?!!! - Хочу закрыть голову руками и только тогда понимаю, что всё ещё держу этот чёртов поводок. Отшвыриваю его. - Ты смерти моей хочешь?!
Снова мотает головой.
- Нет. Я хочу, чтобы хозяин не злился... - И голос такой шершавый.
- Я тебе не хозяин. Прости, но я отношусь к людям иначе.
- Ру, это правда лишнее... - Голос Кою для меня сейчас как спасение просто. - Ты так его ещё больше обидишь.
Така не слушает. Смотрит на меня не отрываясь. Хочется сквозь землю провалиться. И снова мне свой поводок протягивает.
- Делай со мной всё, что хочешь.
- А можно я просто сделаю то, что хочу?
Кивает, подлец. Вот сволочь, а?
- Спасибушки. Тогда я нахрен валю из этого дурдома! Досвидания, придурок, досвидания, карьера! Всё! Поперёк горла уже всё это!
- Акира. - Это Аой. Строго. Плевал я на него.
- Этого благодарите. Всё, я не могу больше.
- НЕТ! - Падает на колени и вцепляется в мои ноги. А мне всё равно. Я устал от его постоянного эгоизма. Отталкиваю его и иду к дверям.
- Аки, не дури. Иди, успокойся. Но не надо говорить, что ты уходишь. - Это Каи. Ещё более строгий.
- Да пошли вы все к чертям! А ты... - Узнаю такие знакомые презрительные интонации в своём голосе. Его интонации. - Пожалел бы меня хоть. Чисто так, по-человечески. Ради приклоа и разнообразия.
- Ударь меня, пожалуйста! Хоть избей, только не уходи! - Он плачет. Така. Плачет. Навзрыд, в голос. Я.. Я этого не вынесу. Вот сейчас поднимусь на последний этаж и прыгну. Не могу больше.
- Мне это не доставляет удовольствия. И мне не нужны живые вещи.
Понимаю, что мне самому на глаза наворачиваются слёзы. Я не могу больше. И сил в секунду не остаётся. Вообще. Сползаю по стенке и прячу голву в колени. Ти-ши-на.
Така подползает ко мне.
- Прости меня. Прости. Я не хотел.. Просто.. Я хотел доказать, что я пролностью.. тебе... твой только... не оставляй меня...
Поднимаю голову. А что, плевать. Все и так уже в курсе - дальше некуда.
- Така... Ну обьясни мне, за что? Что я тебе такого плохого сделал?.. Я же любил тебя. Как никто никогда любил. - И на слёзы плевать. И на прней и на весь свет. Я хочу понять. - Я много просил? Я же не просил перестать вовсе. Я был рад быть твоей вещью. Лишь бы твоим быть... Я просто просил иногда, иногда только быть просто твоим парнем. Не собакой и не тварью. Просто держать тебя за руку... Просто обнимать, целовать на ночь... Это много?!
- Нет... - Так тихо, что я читаю по губам. У него такие большие слёзы... - Нет... Прости...
- Не могу, понимаешь? Хотел бы.. Но не могу. Боже, я же так любил тебя!... - Откидываю голову на стену и смотрю в потолок. Потолк расплывается. И болит нос. Так всегда, когда я плачу. - Почему всё так вышло?..
- Можно... Можно тебя обнять? - Ещё тише.
- Мне всё равно.
Така медлит. Боится.
- Может они помирятся наконец?.. - Тоже очень тихо. Это Уру. С такой надеждой.
- Пошли... - Каи. - Пошли в холле посидим...
Они, вроде, уходят.
- Нет... Пожалуйста, не оставляйте меня... Я... Пожалуйста... Я его убью. Или себя...
Вдруг становится очень страшно остаться с Такой вдвоём. А он так громко всхлипывает и вдруг очень бережно обнимает меня за шею. А мне всё ровно. Трава не расти.
- Прости меня пожалуйста... Только один шанс... Я так люблю тебя...
Он говорит много, долго и смято. Я не разбираю ни слов ни смысла. Я устал. Болит в сердце.
- Я хочу просыпаться рядом с тобой.. Ходить в кино, заказывать пиццу по вечерам.. Ссориться только из-за грязной посуды.. Хочу, чтобы ты целовал меня.. Принадлежать только тебе.
И снова что-то щёлкает в голове. Я поднимаю руки и пытаюсь наощупь расстегнуть его дебильный ошейник. Така замирает, не дышит совсем.
- Меня это бесит. И то, что ты делал бесит. И то, что ты делаешь. - Интересно, возможно бролее равнодушно сказать слово "бесит"?..
Потм резко беру его лицо в руки и дёргаю на себя.
- И ты весь меня бесишь. Ты урод, понимаешь? Инвалид от мозгов и от сердца. Ты... Ты...
И я сам себя затыкаю. Тем самым поапсовым способом. Просто прижимаюсь губами к его. Така только тихо пискнул. Он не смеет пошевелиться. А мне противно.
- И запомни. Я не люблю тебя. Не-люб-лю.
- Я буду любить за двоих. - Таким сиплым голос бывает только от слёз.
- Придурок.
- Ты такой красивый...
- Отморозок.
- Мне было так пусто...
- Псих больной.
- Прости меня...
- Да отвали ты.
Отпускаю его лицо. Таке нельзя верить. Отталкиваю его. Мягко, но только от бессилия. Пытаюсь встать. Выходит раз на третий.
- Акира, прости меня! - Кажется, он сорвал голос.
- Да отвали же ты! - Дёргаю его за руку и он тоже встаёт. Боится. Тоже мне.
- Прости меня...
- Да я простил. - И сам изумляюсь своим словам.
Така смотрит. Он не верит. Ослышался? Оговорился?
- Что?...
А я доползаю до дивана и ложусь. Я никогда не был таким пустым.
- Кажется, это coffee-time...
Я не вижу. Кажется, они, всётаки, вышли. Кучка предателей.
- Если я говорю, что простил, что нужно сделать?
Во мне поднимается лёгкое раздражение. Признак жизни. Что происходит?.. Думать? Нетушки.
- Можно?...
- Ещё слово и я точно выйду в окно.
Така очень боязливо садится на пол рядом и кладёт голову мне на грудь.
- Я скучал.
Он молчит. Только носом тихонько шмыгает.
- И больше никаких извращений. Нормальная семья. Иначе я не знаю, что я сделаю.
Така кивает.
- Твои волосы лезут мне в нос.
И мы начинаем смеяться. Наверное со стороны мы выглядим, как два психа. А мы и есть психи. Довели и себя и друг друга. Смеяться больно, ужасно больно и непривычно. Хватаю его за свитер где-то на спине и затаскиваю на себя. Така успокаивается первым и целует меня в шею.
- Сделай что-нибудь, чтобы я тебя полюбил. А то я без этого чувства как нивалид.
- Ты и так любишь. Просто очень сердишься. И очень устал. И я тебя очень обидел. Просто дай нам немного времени.
Мудрый какой, умереть можно.
- Пошли домой?
Така, мой Така кивает, но не шевелится. Он улыбается там, спрятавшись на моём плече. Мой.
- Ко мне домой. Мы переезжаем. А то у тебя...
И он не даёт мне договорить. Последний раз он целовал меня года полтора назад.
А теперь будет по сто раз на дню. В те моменты, когда не буду целовать я.
Это я решил. И точка.
OWARI
мыло: [email protected]
фэндом: The GazettE
бэта: *бэтер временно впал в невинность и не может читать про секас))*
название: Тварь.
рейтинг: PG-13
пейринг: Reituki
жанр: drama
Дисклаймер: всё правда, всё так и было, сам всё видел. Герои пренадлежат мне, БВА-ХА-ХА! рублю кучу бабла на шантаже. да-да-да) шутка.
размещение: с моего величайшего соизволения.
предупреждение: нецензурная лексика (немножко), немножко BDSM. всего понемножку. странная вышла история.
посвящение: в подарок Белому Кролику Каю. чёрт знает почему ^^
да простит меня Великая Страна Япония, Японский Император и PSC. *дважды хлопнул в ладошки*
любим ли мы BDSM?)))
- Да.
- Я не велел тебе говорить.
Така смотрит с презрением, словно сейчас плюнет в лицо. Я киваю и опускаю голову. Он отходит, садится в кресло и закидывает ногу на ногу. Потом тыкает мне в шею носком ботинка.
- Снимай. - Очередной плевок.
Не вставая с коленей расшнуровываю его обувь. Вопросительно смотрю: что дальше?
- Отнеси в прихожую.
Это не очень удобно - ползать на коленях. Но хоть в зубах таскать не заставляет, и то хорошо. Снова у его ног.
- Раздевайся.
Я не люблю заниматься сексом, когда он такой. Но игра есть игра, я принял её правила. И я не сказал бы, что сильно против.
Слабый жест рукой и я должен остановится. Ещё один жест и я поворачиваюсь к нему спиной. Холодные пальцы. Уверенные, жёсткие, словно это он басист.
- Хочешь?
- Да, хозяин. - Другой ответ не был бы принят. Ему нравится власть надо мной. Мне не очень нравится слово "хозяин", оно какое-то гротескное, словно шуточное. Но лучшего мы не придумали.
- Тварь похотливая. - Он доволен.
Это я - похотливый? Сейчас я буду трахать его чуть ли не до утра. Точнее только физически - я. На самом деле это он отымеет меня, как дешёвую блядь.
- Ноги болят. - Он склоняет голову на бок и смотрит на меня с насмешкой.
Мне было бы интересно посмотреть в свои покорные глаза. Я беру его ступню в руки и начинаю осторожно разминать.
- Сильнее. - Кажется, я понимаю, почему весь менеджмент перед ним на ципочках бегает: такого тона невозможно ослушаться. Нажимаю сильнее. Така откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. Замечаю, что лак на одном ногте немного ободрался. Заметит - по стенке размажет. Но подавать голос не велели. Поднимаю на него глаза и издаю тихое "м". Така лениво и недовольно приоткрывает один глаз. - Что?
- Лак ободрался. Переделать?
Он выдёргивает ногу из моих рук и придирчиво разглядывает. Потом смотрит на меня очень зло. Но, к моему удивлению, просто кивает.
- Переделай. Только закончи сначала.
- Да, хозяин.
Снова беру его ногу. У Таки очень красивые ноги: ровные, словно нарисованные. Как и руки. Через некоторое время начинаю массировать вторую ступню и случайно нажимаю слишком сильно. Тут же получаю этой самой красивой ножкой по лицу. Така наклоняется и сжимает в кулаке мои волосы на затылке. В этих отточенных пальцах. Задыхаюсь от резкой боли.
- О чём думает моя тварь, хотел бы я знать?
Только мотаю головой. Пальцы на моём затылке сжимаются сильнее.
- Я задал вопрос. - Сквозь зубы. - Когда человек спрашивает, тварь обязана отвечать. Или ты не согласен?
- Согласен.
А вот это уже плохо. Я его разозлил. И, кажется, сильно. Сейчас получу, да так, что этот пинок в лицо поцелуем покажется.
- Ты специально меня злишь? - Начинает повышать голос. Приближает лицо к моему близко-близко. Хочется, отчаянно хочется поцеловать.
- Нет, хозяин.
- В последний раз спрашиваю. О чём думала моя тварь?
- О том, какой хозяин красивый. Тварь восхищалась красотой рук хозяина.
- Сука. - Он простил. Я же знаю, как к нему подлизаться. Не смотря на то, что он давольно сильно оттолкнул мою голову от себя. Брезгливо, неприязненно. Заслуженно. - Продолжай. И думай о том, что делаешь.
Потом я крашу ему ногти. Очень осторожно, я боюсь дышать, чтобы не промахнуться. Така молчит, потом долго говорит по телефону, смеётся. Меня пробирает зависть: со мной он смеётся только на людях и только после совсем уж дикой ночи, когда я с трудом на ногах стою.
Така никогда не бьёт по лицу сильно. Он дорожит и карьерой и своей репутацией. Хотя парни всё прекрасно знают, ни кто нас не осуждает. Вся эта игра началась по взаимному согласию.
... И какое теперь моему хозяину дело до того, что его тварь, его личная сука хочет простой нежности. Простых человеческих отношений. Хотябы иногда. В кино сходить на выходных.
- Я закончил, хозяин.
Така отстраняет трубку от лица.
- Сидеть. - И снова возвращается к разговору. Завтра после репетиции они с Аоем и Уру пойдут пить. Интересно, он захочет взять своего щенка?
***
- Так, я не понял. Ты нарываешься? Что, все синяки зажили?
Я даже не понял, в чём провинился. Но Така ощутимо схватил меня за предплечие и дёрнул на себя.
- Ру, ну перестань. Он ничего такого не сделал...
Каи всегда меня защищает. Он не может понять подобных отношений.
- Лидер-сан, не учи меня воспитывать мою собаку.
Другим Така никогда не хамит. Даже такие колкости он обращает в шутку.
- Руки, а можно мне покурить с... - Аой непрязненно скривился и глянул на меня извиняющеся. - ... твоей собакой?
Така смотрит на меня. Словно прикидывает, по чём меня можно продать. Потом кивает. Неслыханная щедрость. Как бы мне не поплатиться за это после.
- Иди.
Спорить себе дороже и я выхожу в курилку с Юу.
- Только не вздумай говорить об этом или лечить меня. Это мой выбор.
- Как скажешь. - Он протягивает мне прикуренную сигарету. - Только ответь на один вопрос. Ты его любишь? - И в глаза смотрит. Пронзительно так. Как только он умеет.
- Люблю. - Тихо, но твёрдо. - Как в самом начале. Даже больше.
Юу ещё немного смотрит на меня, но, видимо, решает, что я не вру.
- Хорошо. А он тебя?
- Откуда я знаю?
- Рэй, такие вещи не надо знать. Их чувствуют. Не мне тебе это рассказывать.
- Любит. Конечно, любит. Я его любимая зверушка. - Улыбаюсь. Звучит паршиво.
- А человека по имени Сузуки Акира он любит, как думаешь? - В потолок.
- Любит. Просто его любовь такая. Цвета моих синяков. Только не думай, я не жалуюсь. Меня всё устраивает.
- Странные вы, ребята.
- Не более странные, чем все остальные. Просто по другому.
- Тоже вариант. Ладно, проехали. Хочешь сегодня выпить? Уру может попросить Ру взять тебя. Ты же знаешь, что наш вокалист для этой детки всё сделает.
- Пожалуй. - Улыбаюсь. Да, перед капризами Кою ужасно сложно устоять. - Было бы здорово сходить, да.
- Окей. Тогда вечером потусим.
Заходим в студию.
- Не гавкал? - Така гладит меня по голове. Хочется зажмуриться и продлить этот момент ещё хоть на секунду. - Вот и умница. Тогда пойдёшь с нами сегодня.
- Спасибо... - И очень тихо: - Хозяин.
А потом я покупаю не тот кофе. Чёрт! А всё так славно начиналось!
- Ты что-то совсем страх потерял. - Пощёчина больше унизительная, чем больная. - Запамятовал?!
- Прости... Ясейчас схожу...
- Никуда ты не пойдёшь, ясно?
Со мной он почти всегда говорит сквозь зубы.
- Ясно.
- Руки, не начинай, а? Я не хочу этого видеть. - Каи прикрывает глаза рукой. Но Така его не слышит.
- Сейчас я тебя научу, как себя вести надо.
А я набираюсь смелости, подхожу к нему и наклоняюсь к самому уху.
- Не надо при всех. Пожалуйста. Прошу тебя... А дома тварь примет любое наказание от хозяина. Любое. Пожалуйста...
Така аж застыл от удивления. Я вжимаю голову в плечи. А он кивает.
- Хорошо. Тогда... Аой, мы немного попозже приедем в клуб, хорошо? Есть домашние дела.
***
Я устаю. Я правда очень устаю от этого всего. С каждым днём мне все меньше нравится то, что происходит. Всё сложнее быть покорной тряпкой. Мне просто хочется тепла. Заваривать чай и смотреть телевизор. Держать его за руку. Я не помню, когда в последний раз мы целовались. Просто так, не во время секса.
Он бьёт ужасно больно. Хлёстко. Постоянно рычит. Никогда не называет меня по имени. Я устал. Ужасно устал от этого. Теперь я понимаю это всё чётче.
- Така... Давай прекратим это. Пожалуйста. Я устал.
- Кто велел рот открывать?
Он сидит в своём кресле, с ноутбуком на коленях. Его ноги лежат на моих коленях. Я, как всегда, у его ног. Мне повезло: он увлечён работой и не очень злится. Просто интересуется. - И кто разрешал называть меня по имени?
- Така, я больше не хочу. Я устал. Два года! Я хочу нормальных отношений...
А он знает, как на меня давить. Он превращает меня в ничто, смешивает с грязью. И потом, вдруг, дарит немного нежности. Просит обнять, говорит тихо. В такие ночи мы занимаемся любовью. Не чаще раза в месяц-два. И на фоне всего этого ада нежность кажется такой отчаянной, кричащей, необходимой. Я понимаю, как люблю его. Что не смогу без него. Что готов терпеть всё. И я снова подчиняюсь. Таке совершенно невозможно перечить.
- Заслужи к себе отношение. Как можно относиться к твари, как к человеку?
- Така, я уйду.
- Совсем обнаглел?!
А потом я понимаю, что это никогда не закончится. Мы не сможем вырваться из этого. Когда я сижу на полу, прислонившись разодранной спиной к прохладной стене и думаю, что надо сцарапать подсыхающую кровь из губы. Иногда он, всё же, сильно бьёт по лицу. Когда я его совсем разозлю.
Така лежит у меня на коленях и слепо смотрит в одну точку. Я бездумно перебираю его волосы. Я не хочу ничего. Он тоже. Только вырваться из этого просто невозможно. Мы сидим так почти сутки. Иногда я чувствую его слёзы. Иногда - свои. Только эта затянувшаяся игра сделала нас равнодушными даже к собственной боли.
- Така, умоляю тебя...
Я прошу его уже больше месяца. Сейчас у нас нет тура, по этому синяки всё более явные.
- Заткнись. Права голоса не давали. - Снова по лицу. Босой ногой.
- Я не могу так больше. Така, я уже не уверен, что люблю тебя. Что когда-то смогу любить снова. Ты убил во мне что-то.
- Ты будешь рядом, пока я этого хочу.
- Нет. Должно быть взаимное согласие. Иначе это превращается в преступление. А я больше не согласен.
- Заткнуться и не рыпаться.
Не верится, но у него очень сильные руки. Такие, что я отлетаю к стене и затихаю.
Завтра у него эфир на радио с Каи.
***
- Сага, привет. Это Рэйта. Можно у тебя перекантоваться пару дней?
- Поссорился со своим монстром?
- Я от него ушёл.
А вот теперь, когда я это озвучил, это стало правдой. Осознанной и настоящей. Мне бы плакать, испугаться, почувствовать пустоту.
Нет. Только облегчение. Вселенское, огромное, даже болезненное.
- Да ладно... Он же тебя пришебёт.
- Нет. Я больше не его собака. Я вообще не собака. И не его. Мне всё надоело. Руки забыл про рамки.
- Так. Приезжай.
Мне немного страшно приходить на репетиции. Но неделя отпуска - непозволительная роскошь.
Я больше его не люблю. По этому.. Всё равно страшно.
Первое, что меня встретило в студии - пощёчина. Такой силы, что я чуть не задохнулся. Не такая, как всегда: какая-то истеричная, обиженная.
- Что тварь себе позволяет?
Набираю в грудь глоток смелости. Он всё ещё вселяет в меня трепещущий страх.
- Что ТЫ себе позволяешь, Руки?! Я больше не твоя вещь. И хочу, чтобы ты запомнил, что я вообще не вещь. Так что не распускай руки - я и сдачи дать могу.
Аой присвистнул. Уруха неуверенно улыбнулся: толи радостно, толи пугливо.
- Ты... Ты... - Мне показалось, что он сейчас либо заплачет, либо двинет мне с ноги. - Ты не соврал?... - Потрясённо, с детской обидой в голосе.
- Не соврал на счёт чего? Что я не вещь? Представь себе - да.
- Что ты ушёл... - Тихо, совсем тихо. А я больше ему подыгрывать не буду.
- Что? Извини, не расслышал.
- Пойдём поговорим в курилке.
- Зачем? Ты всегда выносил наши отношения на показ. Что теперь изменилось?
- Чёрт, Акира, прошу тебя!
- Оооо... Юу, слышал? Я у нас теперь"Акира"! Нет уж, Така. Не пойдём. Есть что сказать - говори. Пока Каи не пришёл, незачем его расстраивать.
А сердце-то предательски дрогнуло. "Акира"... Боже, идиот! Ну мог ты раньше это сказать? Я бы по прежнему был твоим... Ой, слава Богам, что не сказал.
Он смотрит на меня в упор и не верит. Злится. Очень злится. Но понимает, что потерял надо мной контроль.
- Ты не передумаешь? - После доголй паузы. Надуманно-равнодушно. Нотки истерики слишком явны.
- По какому поводу? Ааа, вернуться к тебе? Нет уж, спасибо, накушался. Ты меня не слышал, когда я просил? А я долго просил, я умолял, я себе на глоку наступал. Так что нет, прости. Не вернусь. Ни за какие радости.
- А... - Воздух ртом глотает.
- Нет. Ты себе шлюху быстро найдёшь. Послушнее меня. Только знаешь что? В следующий раз слушай того, кто лежит у твоих ног.
Разворачиваюсь и иду к своему басу, уверенно улыбнувшись притихшим гитаристам.
- Ты же меня любишь! - Громко, отчаянно. Сердце снова сжимается. Нет, Така. Не прокатит. Я решил.
- Ошибочка вышла. - Поворачиваюсь к нему. - Не люблю. Ты этого упорно добивался. Молодец, получи орден: добился. Всё, давай это прекратим? Работать надо.
- Тварь. Тупая неблагодарная тварь.
- Как пожелаешь. Если для тебя я был только тварью, я жалею о тех двух с лишним годах.
- Сука. - И выбегает, голушительно хлопнув дверью.
И настаёт тишина. Кристальная, как зимой и звенящая, как тоненький лёд. Я боюсь обернуться. А потом, через минуту, раздаются неуверенные хлопки. Оборачиваюсь. В дверях стоит Каи и хлопает в ладоши. Он улыбается тихо и очень светло. Хлопает уверенней. Парни подхватывают.
- Ребят, не надо. Я, конечно, тут наговорил всякого, но мне всё равно больно. Так что давайте просто поработаем?
- Да, извини. - Каи улыбается виновато. - Просто рад, что ты это прекратил. Аой, попоёшь за Руки?
- Ой. Это будет опасно!
Уруха смеётся и в атмосфере исчезает что-то тяжёлое.
Зачем им знать, что мне совсем не легко? Переживём.
***
Така появляется через неделю, помятый, но вполне живой. Это радует. Я волновался, хоть и не сильно. Не чужой, всётаки, человек. Поёт отвратительно. Меня игнорирует. Вот и славно.
Проходит ещё пара недель, мы идём в клуб. Сидим за столом, пьём. Устали: пахали дней пятнадцать без передыху. Рядом садится Тора и целует меня в щёку.
- Хха? А это что за новости? - Улыбается Юу.
- Ну... Мы встречаемся. - Чувствую себя школьником.
- Забавная из вас пара.
- Хей! - Тора шутливо наклоняется к Аою и делает грозное лицо. - Поосторожней!
- Всё-всё! - Аой примирительно поднимает руки. - Не трогаю твою детку, не трогаю!
Я смеюсь. Только слово "твой" в контексте меня меня же смущает. Навевает некоторые воспоминания. И, кажется, не мне одному. Така тут же цепанул себе какую-то девочку и начал активно её лапать. Обидно до смешного. Не за себя, за него: ведёт себя, как дурак последний.
Ночь несётся со скоростью света, Тора таскает меня на медляки, как барышню. Он вообще заботится обо мне, как сумасшедший. Я к такому не привык, особенно на контрасте с предидущими "отношениями". По этому немного смущаюсь и не строю долгосрочных планов.
Стою в туалете перед зеркалом. Выпил лишнего.
- Аки, вернись пожалуйста.
Вздрагиваю от неожиданности, чуть не подпрыгиваю. Така пьяный в усмерть, держится за стенку. Я никогда не видел у него умоляющего взгляда. Никогда.
- Пожалуйста... - Это стон, не просьба. Он закусывает губу и вдруг жмурится.
- Така... Руки, перестань. Не нужно.
- Ты мне нужен... Я без тебя... Не могу... - Языком еле ворочает. Не думал, что он таким может быть.
Вздыхаю, подхожу к нему немного ближе.
- Така. Я не хотел расставаться так грубо. Не хотел делать тебе больно. Но ты сам напросился.
- Вернииись... Мне без тебя плохо...
- Ты всегда был эгоистом, Матсумото. ТЕБЕ плохо? А мне хорошо. Я с Торой и мне с ним хорошо. Хо-ро-шо, понимаешь?
- Ты его любишь?
- Тебя это не касается.
- Касается. Ответь! - И снова эти хозяйские интонации.
- Тон прибери. - Ну вот. Хотел по-человечески, а выходит через задницу. - Разговор окончен.
- Прости...
- Что? Я не ослышался? Извиняешься перед вещью? Ты перепил, Ру.
Это он вырастил во мне такой милый цинизм.
- Ты не вещь.
- Ой. Додумался, да? Поздно, милый. Прости, меня ждут.
Прохожу мимо него, пытаюсь выйти, но он перегораживает дверь.
- Посмотри мне в глаза и скажи, что ты его любишь.
Бесит. Так бы и врезал, только уподобляться не хочется. А ещё я не умею врать. Ему. Тоже его заслуга.
- Не люблю. Доволен?
- Да. - Така аж просиял.
- Идиот. Я больше не люблю в принципе. И не знаю, когда смогу снова. Твоя работа. Спасибо тебе, большое и человеческое. - Быстро кланяюсь и выхожу.
Чёрт! Ну какого хрена?! Мало ему было всех тех лет? Надо продолжать меня допекать? Хочет меня до психбольницы довести?!
- ... да нет, всё нормально. Перепил немного. Всё хорошо, Тор. Поехали отсюда, а?
- Ко мне?
Мы уже выходим из клуба. Хорошо, что он не пил сегодня. Что-то я так устал, что ещё такси ловить - выше моих сил.
- Нет. Давай я сегодня к себе, хорошо? Прости, что вытащил с тусовки. Отвези меня, пожалуйста и можешь вернуться.
- Ты чего, кот? Конечно, довезу. Чаю выпью с тобой и спать поеду.
- Тор. - Останавливаюсь у его машины, присаживаюсь на капот. - Давай обойдёмся без "котов"? Я, всё-таки, мужик. Да и ты не барышня, сопли разводить.
- Ок. Извини, не думал, что тебе не нравится. - Он улыбается так легко и садится за руль. Открывает пассажирскую дверь. У него всё так легко снаружи. Наверное внутри он очень много переживает. Но мне сейчас не до состраданий. Плюхаюсь на сиденье.
- И ещё. - Сил открыть глаза нет. - У меня нет чая. Так что...
- Понял. Хочешь побыть один?
- Типа того.
Дальше едем молча. Тора паркуется у моей двери и молчит. Очень громко молчит.
- Что?
- Аки. - Поворачивается ко мне. - Если ты примешь какое-то решение, сообщи мне сразу, ладно?
- Хорошо... - Думать? Нетушки. Коротко целую его мимо рта. Выползаю из машины и достаю ключи.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
- Я позвоню?
- Конечно позвонишь. - Слабая улыбка - самый щедрый подарок, на который я сейчас способен.
***
С Торой я расстался через пару недель после того случая в клубе. Просто с ним всё как-то... Тихо-мирно. Слишком. Он отпустил меня спокойно и без вопросов. Обидно даже стало. Да и чёрт с ним. С ними со всеми.
Репетиции со знаком "равно" кошмар. Така просто источает то мрачность, то надуманное веселье. Невозможно с ним рядом находиться. За то наши гитаристы, кажется, стали ещё ближе. Я бы сказал, "совсем близки". По крайней мере они уезжают вместе, к Аою, репетировать. А на следующее утро у Кою трогательные засосы на шее. Хотя, может они девок цепляют. Для вдохновения. Скоро тур по стране.
Не выспался страшно, немог уснуть без какой либо ричины. Сижу на диване и просто зеваю. Играть не хочется. Хочется крепкого кофе с ромом. За которым и отправил Кою с Юу, пока Юта опять ищет что-то потерянное. И как можно быть таким рассеянным?..
- Аки...
- Перестань называть меня по имени.
- Аки.
- Отстань.
- Аки.
- Издеваешься?
- Нет.
- Да.
- Нет.
- Это глупо. А я хочу спать.
- Аки...
- Да что тебе от меня надо?! Слушай, просто скажи, что хочешь и отстань! - Раздражает. Ужасно раздражает. - И используй "Рэйта" в своей речи, пожалуйста.
- Я хочу, чтобы Рэйта... - Подчёркнуто. Он сидит в другом углу комнаты. Я закрываю глаза. - Ко мне вернулся.
- А Рэйта этого не хочет.
- Я не верю.
- Твои проблемы.
- Кофе для сони! - Аой вручил мне поллитровый бумажный стакан.
- Вот это я называю "счастье". - Достаю сигареты. У нас новая студия и мы курим прямо тут. А то бегали, как дети всё время. Вот это кайф...
Аой раздаёт всем кофе, ставит стакан Каи на стол и рассказывает что-то смешное. Я не слышу, я засыпаю. Хоть кофе успел на стол поставить. Сквозь дрёму слышу нервные смешки Таки.
- Прсыпайся...
Приятный шёпот в самое ухо. Всегда бы так будили. - Соня, просыпайся. Уже вечер.
Какой до боли знакомый голос... Медленно поднимаюсь. Спина ноет.
- Така. Слишком близко. - Отодвигаюсь на сколько это возможно и широко зеваю.
- Я люблю тебя.
"Не подай вида. Не подай вида!! Ты сонный и тебе плевать!" Господи, да когда моё сердце перестанет крутиться в груди от его выходок?
- А я тебя нет.
- Врёшь.
- Я ухожу.
И я выхожу, только Така идёт за мной. Догоняет меня в коридоре.
- Ты мне нужен.
- ...
- Ты мне нужен, слышишь? Я без тебя... Я умру!
- ...
- Не молчи!
- ...!
- Акира... - Хватает меня за рукав и останавливает.
- Я от тебя устал. Раньше надо было бегать и про любовь кричать. Поимей гордость.
- Пожалуйста...
- Слушай, ты! - Поворачиваюсь резко и смотрю ему в глаза. Коньячные, такого тёплого цвета и такие холодные. Обычно. Не сейчас. Плевать. - Ты меня достал вот так уже! Какого чёрта ты унижаешься?! Я. Не. Вернусь. Мне это ни в одном месте не интересно. И вообще, ты не думал, что для начала нужно было извиниться? Хотя не напрягайся, всё равно не прощу.
А Така стоит, медленно отпускает мой рукав и прижимает руки ко рту. Смотрит на меня напуганно. Боже, сердце! Успокойся, чёртово!
- Ты простишь меня, если я покончу с собой?...
- Не идиотничай. - Умом тронулся?
- А себя? Себя простишь?
- Прощу. Так что шантаж не удался.
- Когда ты стал таким жестоким?..
- Было у кого учиться.
Какого хрена я стою тут и говорю с ним вообще?! Така протягивает руку, с трудом отняв её от лица, и прикасается к моей щеке. А у меня в голове что-то щёлкает: размахиваюсь и со всей силы бью его по лицу. Пощёчина тыльной стороной. Я-то знаю, как это больно и как обидно. Тогда, в прошлой жизни, это означало "тема закрыта раз и на всегда". От самого себя становится противно. Я не хотел опускаться до его уровня. А он стоит, повернув голову после удара и не дышит.
- Прости меня. Пожалуйста, прости меня.
А я иду дальше. Всё. Я так больше не могу. Уйду нафиг из группы.
***
Третья ночь бессонницы принесла мне свежую мысль. Надо прекратить убеждать себя в том, что я ненавижу Таку. Я не способен его ненавидеть. К его несчастью я не разделяю все чувстива только на "люблю" и "ненавижу". Просто я устал. С тех пор, как собрал свои вещи и навсегда ушёл из его квартиры - устал ещё больше. Да за что мне всё это? Господи, в окно чтоли выйти?
Я думаю о Таке всё больше. И ни одной определённой мысли. Кажется, это называют (о, нет, нет и нет!!!!) "скучаю".
Да! Да, скучаю! Да, мне его нехватает! Того Таки, которого я полюбил. Который робко брал меня за руку на улице. Который будил меня поцелуем в ухо. Котрый не считал меня тварью. Которого нет. И никогда не будет.
Мне просто нужно любить. Я не умею иначе. А сейчас этого нет. Я не люблю ни музыку, ни осень, ни Токио, ни Таку. Никого и ничего. А я так надеялся полюбить Тору. Видимо, Така правда убил во мне способность чувствовать что-то кроме усталости.
Под ухом противно пищит телефон.
- Да...
- Аки... Разбудил? Прости, я забыл посмотреть на часы...
- Каи!.. Ты невыносим. - Каким бы он не был рассеянным, невозможно не улыбаться, когда он рядом. Даже в телефоне. - Тебя надо в книгу рекордов!
- Прости. - Точно, сейчас улыбнулся смущённо. - Просто хотел сказать, что репетиция завтра будет.
- Ты не мог позвонить с хорошими новостями?
- Прости! Но.. Мы уже какой день без тебя играем, а через неделю - V-Rock-fest, если ты помнишь...
- Черти бы их всех драли... Ладно, буду.
- Поспи. - А вот и фирменное каевское сочувствие.
- Посплю. Увидимся.
На удивление, уснуть мне удалось. Даже отдалённо выспаться.
- Ну и где?...
Я осмотрел помещение. Руки в нём не обнаружилось. Это, конечно, хорошо. Но я что, зря в такую рань просыпался?
- Звонил, скоро будет. У тебя сигареты есть?
- Твои опять Уру стянул?
- Всё выкурил. - Аой всегда мрачнеет, кгода покушаются на его сигареты.
Протягиваю ему свою пачку. Сидим, курим. Вдруг по холке побегают мурашки. Какое-то нехорошее предчувствие.
Доказательство чудес моей интуиции не заставило себя ждать дольше пяти минут. В студию заходит причина нашего безделия. Тихий, даже забитый. Я встаю и иду к своему месту, чтобы сразу начать репетировать. Чтобы не смотреть на него. Глаза уже намозолил.
Така проходит молча и я чувствую - останавливается за моей спиной. Сейчас стану злиться. Сильно так.
- Рэйта... - Так старательно, словно в первый раз это говорит. Вопросительно хмыкаю. - Возьми это пожалуйста. Просто возьми.
Оборачиваюсь. Така протягивает мне что-то вроде кожанного шнура. Точне его конец. Ничего не понимаю. А по этому беру. Не успеваю задать вопроса, а он садится на пол у самых моих ног. И я понимаю, что у меня в руке - поводок. Прикреплённый к ошейнику на его шее. Така поднимает на меня совершенно мокрые, измученные глаза.
- Какого чёрта?
Он боязливо вжимает голову в плечи.
- Руки, какого чёрта?
- Хозяину не нравится?
В студии повисает такая тишина, что я чуть не оглох.
- Ты рехнулся?! Встань сейчас же! Не позорь меня!
Така послушно встаёт. Смтрит на меня так... покорно? Да, именно так: покорно и преданно. Собачий взгляд. Боже, это вот такими глазами я на него два года смотрел?!
- Прекрати спектакль.
А он только головой быстро мотает и сжимает в кулаках край свитера.
- Да за что мне это?!!! - Хочу закрыть голову руками и только тогда понимаю, что всё ещё держу этот чёртов поводок. Отшвыриваю его. - Ты смерти моей хочешь?!
Снова мотает головой.
- Нет. Я хочу, чтобы хозяин не злился... - И голос такой шершавый.
- Я тебе не хозяин. Прости, но я отношусь к людям иначе.
- Ру, это правда лишнее... - Голос Кою для меня сейчас как спасение просто. - Ты так его ещё больше обидишь.
Така не слушает. Смотрит на меня не отрываясь. Хочется сквозь землю провалиться. И снова мне свой поводок протягивает.
- Делай со мной всё, что хочешь.
- А можно я просто сделаю то, что хочу?
Кивает, подлец. Вот сволочь, а?
- Спасибушки. Тогда я нахрен валю из этого дурдома! Досвидания, придурок, досвидания, карьера! Всё! Поперёк горла уже всё это!
- Акира. - Это Аой. Строго. Плевал я на него.
- Этого благодарите. Всё, я не могу больше.
- НЕТ! - Падает на колени и вцепляется в мои ноги. А мне всё равно. Я устал от его постоянного эгоизма. Отталкиваю его и иду к дверям.
- Аки, не дури. Иди, успокойся. Но не надо говорить, что ты уходишь. - Это Каи. Ещё более строгий.
- Да пошли вы все к чертям! А ты... - Узнаю такие знакомые презрительные интонации в своём голосе. Его интонации. - Пожалел бы меня хоть. Чисто так, по-человечески. Ради приклоа и разнообразия.
- Ударь меня, пожалуйста! Хоть избей, только не уходи! - Он плачет. Така. Плачет. Навзрыд, в голос. Я.. Я этого не вынесу. Вот сейчас поднимусь на последний этаж и прыгну. Не могу больше.
- Мне это не доставляет удовольствия. И мне не нужны живые вещи.
Понимаю, что мне самому на глаза наворачиваются слёзы. Я не могу больше. И сил в секунду не остаётся. Вообще. Сползаю по стенке и прячу голву в колени. Ти-ши-на.
Така подползает ко мне.
- Прости меня. Прости. Я не хотел.. Просто.. Я хотел доказать, что я пролностью.. тебе... твой только... не оставляй меня...
Поднимаю голову. А что, плевать. Все и так уже в курсе - дальше некуда.
- Така... Ну обьясни мне, за что? Что я тебе такого плохого сделал?.. Я же любил тебя. Как никто никогда любил. - И на слёзы плевать. И на прней и на весь свет. Я хочу понять. - Я много просил? Я же не просил перестать вовсе. Я был рад быть твоей вещью. Лишь бы твоим быть... Я просто просил иногда, иногда только быть просто твоим парнем. Не собакой и не тварью. Просто держать тебя за руку... Просто обнимать, целовать на ночь... Это много?!
- Нет... - Так тихо, что я читаю по губам. У него такие большие слёзы... - Нет... Прости...
- Не могу, понимаешь? Хотел бы.. Но не могу. Боже, я же так любил тебя!... - Откидываю голову на стену и смотрю в потолок. Потолк расплывается. И болит нос. Так всегда, когда я плачу. - Почему всё так вышло?..
- Можно... Можно тебя обнять? - Ещё тише.
- Мне всё равно.
Така медлит. Боится.
- Может они помирятся наконец?.. - Тоже очень тихо. Это Уру. С такой надеждой.
- Пошли... - Каи. - Пошли в холле посидим...
Они, вроде, уходят.
- Нет... Пожалуйста, не оставляйте меня... Я... Пожалуйста... Я его убью. Или себя...
Вдруг становится очень страшно остаться с Такой вдвоём. А он так громко всхлипывает и вдруг очень бережно обнимает меня за шею. А мне всё ровно. Трава не расти.
- Прости меня пожалуйста... Только один шанс... Я так люблю тебя...
Он говорит много, долго и смято. Я не разбираю ни слов ни смысла. Я устал. Болит в сердце.
- Я хочу просыпаться рядом с тобой.. Ходить в кино, заказывать пиццу по вечерам.. Ссориться только из-за грязной посуды.. Хочу, чтобы ты целовал меня.. Принадлежать только тебе.
И снова что-то щёлкает в голове. Я поднимаю руки и пытаюсь наощупь расстегнуть его дебильный ошейник. Така замирает, не дышит совсем.
- Меня это бесит. И то, что ты делал бесит. И то, что ты делаешь. - Интересно, возможно бролее равнодушно сказать слово "бесит"?..
Потм резко беру его лицо в руки и дёргаю на себя.
- И ты весь меня бесишь. Ты урод, понимаешь? Инвалид от мозгов и от сердца. Ты... Ты...
И я сам себя затыкаю. Тем самым поапсовым способом. Просто прижимаюсь губами к его. Така только тихо пискнул. Он не смеет пошевелиться. А мне противно.
- И запомни. Я не люблю тебя. Не-люб-лю.
- Я буду любить за двоих. - Таким сиплым голос бывает только от слёз.
- Придурок.
- Ты такой красивый...
- Отморозок.
- Мне было так пусто...
- Псих больной.
- Прости меня...
- Да отвали ты.
Отпускаю его лицо. Таке нельзя верить. Отталкиваю его. Мягко, но только от бессилия. Пытаюсь встать. Выходит раз на третий.
- Акира, прости меня! - Кажется, он сорвал голос.
- Да отвали же ты! - Дёргаю его за руку и он тоже встаёт. Боится. Тоже мне.
- Прости меня...
- Да я простил. - И сам изумляюсь своим словам.
Така смотрит. Он не верит. Ослышался? Оговорился?
- Что?...
А я доползаю до дивана и ложусь. Я никогда не был таким пустым.
- Кажется, это coffee-time...
Я не вижу. Кажется, они, всётаки, вышли. Кучка предателей.
- Если я говорю, что простил, что нужно сделать?
Во мне поднимается лёгкое раздражение. Признак жизни. Что происходит?.. Думать? Нетушки.
- Можно?...
- Ещё слово и я точно выйду в окно.
Така очень боязливо садится на пол рядом и кладёт голову мне на грудь.
- Я скучал.
Он молчит. Только носом тихонько шмыгает.
- И больше никаких извращений. Нормальная семья. Иначе я не знаю, что я сделаю.
Така кивает.
- Твои волосы лезут мне в нос.
И мы начинаем смеяться. Наверное со стороны мы выглядим, как два психа. А мы и есть психи. Довели и себя и друг друга. Смеяться больно, ужасно больно и непривычно. Хватаю его за свитер где-то на спине и затаскиваю на себя. Така успокаивается первым и целует меня в шею.
- Сделай что-нибудь, чтобы я тебя полюбил. А то я без этого чувства как нивалид.
- Ты и так любишь. Просто очень сердишься. И очень устал. И я тебя очень обидел. Просто дай нам немного времени.
Мудрый какой, умереть можно.
- Пошли домой?
Така, мой Така кивает, но не шевелится. Он улыбается там, спрятавшись на моём плече. Мой.
- Ко мне домой. Мы переезжаем. А то у тебя...
И он не даёт мне договорить. Последний раз он целовал меня года полтора назад.
А теперь будет по сто раз на дню. В те моменты, когда не буду целовать я.
Это я решил. И точка.
OWARI
@темы: J-Rock, The Gazette, drama, PG-13, Reituki
-
-
25.04.2010 в 19:43-
-
25.04.2010 в 20:12я так рад...
я его задумал коротким, но писал всю ночь, как и обещал)
чёрт его знает, но мне хочется писать для тебя)
вот.
напишу, есть уже идейка одна)
ещё убойней)
есть к4ста у меня одна история по ним, АУ. очень длинная и я явно запорол конец.
могу тебе выложить, так, поржать))
хочешь?))
-
-
25.04.2010 в 20:25мне так приятно ** вааааа~~~~~ **
я тобой просто восхищаюсь **
длинная - это ж замечательно!)) и АУ и вообще! ** ХОЧУ!
-
-
25.04.2010 в 20:29только для тебя)))
-
-
25.04.2010 в 20:36